Кто мы и как сюда попали - [99]

. А гарвардский профессор литературы Генри Льюис Гейтс-младший сыграл на теме поиска африканских корней с помощью генетики. Сначала был его телесериал “Американские лица” (Faces of Americans), потом сериал “Найди свои корни” (Finding Your Root), где он, в частности, рассказывая о виолончелисте Йо Йо Ма, проследившем свою генеалогию до Китая XIII века, подчеркнул, что ему, афроамериканцу Гейтсу, никогда не испыть тех же чувств, потому что его наследие утеряно навсегда; тем не менее он проиллюстрировал, какую содержательную информацию дает афроамериканцам генетика даже при сильно урезанных генеалогических записях⁵³.

Получила развитие новая отрасль, так называемое индивидуальное геномное наследие, нацеленное на выявление генетического прошлого конкретных людей. В ней используются возможности геномной революции для составления новых генеалогических сюжетов и сравнения историй конкретных заказчиков с имеющимися в базах данных. То, что делал Гейтс в своих программах – перед глазами зрителей разворачивал истории знаменитостей параллельно по генеалогическим записям и по ДНК, – помогло людям понять, что они, как и герои телесюжетов, могут с помощью генетики увидеть собственную историю, которую никак иначе не раскрыть. Некоторые передачи показывали возможности выявления древних родственных связей: так, в одной серии у двух приглашенных гостей нашлись общие предки в последние несколько столетий. В других рассказывалось, что с помощью генетических тестов определяется, где жили предки конкретного человека, причем не просто как тот или иной континент, а более узко – как область в пределах континента.

Что до меня, белого американца, несущего тяжелую неизбывную память насильственного стирания культурного наследия многих других людей, то я чувствую, что каждый, и в особенности афроамериканец или индеец, имеет право попробовать отыскать утерянные кусочки своей семейной мозаики с помощью генетических данных. Однако нельзя забывать, что при персональном геномном тестировании предлагаются лишь интерпретации результатов, а интерпретации могут быть ошибочными, и к тому же, как это бывает в науке, к каждой ориентировочной интерпретации обычно прилагается определенная степень сомнений, а она редко включается в тот результат, который выдается заказчику.

Яркий тому пример – это распространение индустрии, связанной с наследием афроамериканцев. Одна из компаний так и называется – “Африканские предки” (African Ancestry). Анализируя Y-хромосому или митохондриальную ДНК клиента, она выдает информацию о племенах Западной Африки и странах, где его или ее варианты больше всего распространены. Но очень легко переоценить содержание этих результатов, так как частоты и Y-хромосом, и мтДНК довольно выровнены по всей Западной Африке, поэтому определения предковых племен будут весьма ненадежными. Представьте, к примеру, что среди народа хауса какой-то вариант Y-хромосомы имеет чуть более высокую частоту, чем у живущих по соседству йоруба, менде, фульбе и бени. И вот мужчина-заказчик получает отчет, где сказано, что его Y-хромосома наиболее распространена у хауса⁵⁴. Но очень может быть, и даже наверняка так и есть, что его реальный предок был не из хауса, потому что в Западной Африке множество племен и все они внесли в генофонд афроамериканцев примерно поровну, причем доля каждого в общем итоге очень невелика⁵⁵. Однако заказчик, получивший такой отчет, зачастую уверен, что теперь знает свое происхождение. Вот как описывал это чувство популяционный генетик Рик Китлз, один из основателей Afri can Ancestry: “Мои прародительницы (предки по женской линии) происходят из Северной Нигерии, земли племени хауса. И я отправился в Нигерию, разговаривал с тамошними людьми, узнавал про культуру и традиции хауса. Я стал лучше понимать, кто я такой”⁵⁶. Конечно, полногеномное тестирование дает большее разрешение, чем тесты по Y-хромосомам и мтДНК, но, к сожалению, осуществить высокоточный анализ пока трудно: и методы обработки полногеномных данных несовершенны, и не хватает данных по западноафриканским популяциям. Потому понадобится еще немало исследовательских усилий, чтобы получать сколько-нибудь надежные заключения.

Есть и другой источник неопределенности в вопросе о наследии афроамериканцев – это громадные культурные пертурбации, произошедшие со времен работорговли. Они практически начисто стерли различия в наследии между нынешними афроамериканцами. Африканцев из одной части континента продавали и перепродавали, они смешивались с людьми из других частей континента, и так за несколько поколений огромное культурное и племенное разнообразие сошло на нет до фактически неразличимого уровня. Мы увидели это выравнивание, когда в 2012 году вместе с Касией Брик работали с геномными данными 15 тысяч афроамериканцев из Чикаго, Нью-Йорка, Сан-Франциско, Миссисипи, Северной Каролины и Си-Айлендс близ побережья Южной Каролины (работа не опубликована). Мы полагали, что так как существовали определенные налаженные маршруты работорговцев из нескольких конкретных регионов Западной Африки в США, возможно, эта неравномерность проявится и в сегодняшних популяциях афроамериканцев