Кто кого - [32]

— Очень мило! — процедил Савичев, шнуруя ботинки.

— После этого, — продолжал Суворов, — Воронину показали фоторобот третьего киллера, которому удалось улизнуть из больницы.

Фоторобот был несовершенен, но Воронину намекнули, что человек, изображенный на нем, уж больно смахивает на господина Башкова Олега Михайловича, состоящего на должности заместителя коммерческого директора клуба и по совместительству начальника секьюрити. Вот он, этот фоторобот.

— Да совсем не похож! — воскликнула я, глядя на изображение широкобрового усатого мужчины с густыми волосами и низким лбом. — Хотя кое-что… но это такой мизер, что не приходится и говорить!

— Имя Башкова названо с моей подачи, — пояснил Суворов, — я проводил разъяснительную беседу со следователем, тем более что он мой хороший знакомый. Впрочем, Воронин нисколько не смутился и заявил, что это, по-видимому, какое-то недоразумение, и списывать все преступления последних суток на задольский клуб по меньшей мере неразумно.

— Да, он крепкий орешек, — проговорила я, — и Башкова сдавать не собирается, слишком прочно они повязаны.

— И еще одна важная деталь, — сказал Александр Иванович. — Экспертиза установила, что Нагиев был убит из того же оружия, что и Смолинцев. В отличие от второго бандита, Есипова, застреленного из «калаша» смолинцевского охранника. Нагиева убили выстрелом в упор.

— Убрали ненужного свидетеля, — сказал Савичев, — ведь Воронин еще позавчера, сразу после того, как ластанул меня на базе, был недоволен тем, что Нагиев стрелял в Макса. Я думаю, убрать Нагиева мог только мой друг детства и потенциальный родственничек.

При последних словах лицо Савичева затуманилось и потемнело, как от глухой боли, и он резко поднялся во весь рост, на коньках и в наплечниках под хоккейным свитером еще огромней, чем обычно.

— Ты думаешь, что это сделал Башков? — спросил Суворов.

— '" — Я уверен в этом.

Савичев вышел из раздевалки, согнувшись на пороге, чтобы не задеть головою косяк.

— Я думаю, что он прав, — тихо сказал Климов, — и Лехе вдвойне больно, потому что его друга убил брат девушки, которая дороже всех ему на этой земле. Очень жаль.

— Ты поэт, Климов, — угрюмо сказал Суворов-старший, — иди тренируйся, я на тебя рассчитываю в этой игре. Будешь у ребят за Савичева и Смолинцева одновременно. Иди, капитан.

Глава 11 МЫ ВЕРИМ В МУЖЕСТВО ОТЧАЯННЫХ ПАРНЕЙ

Дворец спорта был забит под завязку. Даже видавший виды Савичев был несколько удивлен количеством зрителей, их экипировкой и боевым настроем. Отдельной группой восседали фаны, все как один одетые в форму «Кристалла», то бишь натянувшие на себя свитеры с надписями на спинах «Савичев», «Климов», «Смолинцев». Их было около сотни, и у добрых девяти десятков на спине красовалась фамилия моего соседа по трибуне.

Савичеву потребовалось немало усилий, чтобы президент клуба разрешил ему поболеть за своих не перед экраном телевизора, а на трибуне, причем не в ложе для почетных гостей, Он нацепил на себя вратарскую маску, надел свитер с фамилией Красницкого и стал изображать из себя фана, благо лица его видно не было. Я тоже нарядилась в форму клуба, обмоталась шарфом и нацепила на голову кепку, так что узнать меня можно было лишь на расстоянии не далее двух метров, да и то с трудом. Тут же сидела и Лена, дочь главного тренера команды, в майке Смолинцева.

— Максим сам подарил мне ее, — еле сдерживая слезы, сказала она мне перед самым началом матча.

Рядом сидел Сережа Суворов, а за нашими спинами уселись два здоровенных парня из личной охраны президента клуба, которых он приставил к Савичеву.

Перед началом матча диктор напомнил о том, что команда «Кристалл» понесла невосполнимую утрату в лице ее капитана Максима Смолинцева, и предложил почтить его память вставанием и минутой молчания.

Лена не выдержала и заплакала. Савичев покосился на нее, смертельно бледный, и до крови закусил губу, резко вздернув голову вверх.

После минуты молчания я навела бинокль на ложу для почетных гостей и увидела Воронина. Рядом с ним находился какой-то мужчина весьма представительной наружности, с красивыми правильными чертами лица и аккуратно уложенными темными с проседью волосами.

Еще дальше сидела женщина. Башкова не было.

Матч начался под невообразимый вой трибун и дикие вопли «Кристалл» — чемпион!".

Даже я, никогда доселе не посещавшая хоккейных матчей, заразилась всеобщим азартом и принялась скандировать речевки фанов, усиленно подогревая себя пивом.

Впрочем, вспомнив о сегодняшнем вечернем деле и своей роли в нем, я бросила отравлять свой организм алкоголем и драть глотку воплями, и сосредоточилась на матче, перемежая это периодическими просмотрами ложи для гостей.

Лучшим на площадке был Климов. Уже в середине первого периода он совершил великолепный проход и отдал пас на выход Новосадову, но тот промахнулся. После этого Климов в одиночку разобрался с защитой задольской команды, вышел один на один и забросил-таки шайбу, но судья ее не засчитал. После этого трибуны оглушительно засвистели, а когда Климова, подкатившего к судье с протестами, удалили на две минуты, фаны начали скандировать: «Су-дья — пи-да-рас!!!» К ним присоединилась вся наша трибуна, и вскоре под оглушительный рев судья вбросил шайбу в игру.