Кто к нам с мечом - [2]

— Что вы несёте, господин Хайднагер? Какое ущемление достоинства? — судья от напряжения даже привстал, — вы пытаетесь застраховать кучу коробок под видом автомобиля. Это — несусветная наглость. Это переступает все границы.

— Не скажите, ваша честь. Недавно я был на слушании по поводу отказа в регистрации брака. Так вот, там под напором аргументов судья всё-таки признал, что очень зря он не позволял заключить этот брак. И особенно зря он утверждал, что не брак это вовсе. Истцы, к слову, угрожали подать в суд по правам человека. Но судья всё-таки признал ошибку добровольно.

— Какой ещё брак, господин Хайднагер? Вы снова отходите от темы.

— Это как посмотреть, господин судья. Я объясню. Дело в том, что истцы оба были мужчинами…

— Мужчины они или нет, к вашему делу их случай не относится, — судья в гневе ударил молотком по столу два раза.

— Дайте закончить мысль, ваша честь, этот случай как раз очень важен для моего дела. Так вот, они были мужчинами, а тот судья утверждал, что браком называется союз между мужчиной и женщиной. Однако адвокат мужчин сказал, что брак — это союз двух влюблённых. Узаконенный государством. А прежнее значение слова дискриминирует некоторые категории граждан. После этого тот судья вынес вердикт, в котором сказал, что если трактовка закона дискриминирует граждан, то следует выбрать иную трактовку. И разрешил брак.

Судья нахмурился и процедил:

— Господин Хайднагер, у нас, слава богу, не прецедентное право. И тот случай не имеет никакого отношения к вашему. Да и в брак с мужчиной, я так понимаю, вы вступать не намерены. К чему эти ваши рассказы?

— Ваша честь, — улыбнулся Эрни, — я ни в коей мере не пытаюсь сыграть на прецеденте. Тот случай — просто иллюстрация к моему. Ведь если трактовку закона можно поменять в их случае, то можно поменять и в моём. Просто чтобы не тратить время и не доводить дело до международного суда. Ведь вам после ваших слов придётся там быть ответчиком.

Слова Хайднагера казались бредом сивой кобылы, однако сквозь них проглядывало какое-то неуловимое зерно истины. И это зерно грозилось прорасти в развесистые заросли международных слушаний, манифестаций и прочих неприятных судье вещей.

— И какую же трактовку вы предлагаете? — подозрительно поинтересовался судья.

— О, моя трактовка очень проста. Если что-то выглядит как автомобиль, то оно — автомобиль и есть. Вы отрицаете, что мой автомобиль выглядит как автомобиль?

Судья покосился на господина Пуаре и его адвоката, которые явно что-то хотели сказать, но вместо этого молча глотали воздух.

— Истец, у автомобиля есть ещё ряд качеств, которые определяют, что он — именно автомобиль, а не что-то ещё.

— Какие, например, ваша честь?

— Например, автомобиль перерабатывает бензин.

— Ваша честь, посмотрите внимательно вот сюда, — Эрни подошёл к всё ещё светящейся на стене фотографии и ткнул пальцем примерно в её середину, — вот это — бензобак, туда можно залить бензин. И он примерно через трое суток переработается, я проверял. Кроме того, бывают автомобили на спирту, электричестве…

— Да у него бензин просто испаряется! — крикнул господин Пуаре, — ваша честь, что же это происходит? Куча картонных коробок, в которую заливают бензин, ещё не становится автомобилем. Автомобиль должен ездить.

— Как адвокат истца я призываю вас, ваша честь, прекратить истерику ответчика, — задорно сказал Эрни.

У судьи и без того от происходящего уже слегка кружилась голова, поэтому при последних словах Эрни он машинально начал выискивать глазами истца, чьим адвокатом назвался Хайднагер. Только через полминуты судья осознал, что истец и адвокат — одно лицо.

— Ответчик, вы будете говорить, когда вас спросят, – вяло промямлил судья.

Однако профессиональная гордость всё-таки подстегнула его.

— Истец, что вы можете сказать в ответ на утверждение господина Пуаре? — продолжил он уже более твёрдым голосом.

— Дело в том, ваша честь, что в браке главное — процесс деторождения.

— Я протестую, — вскочил адвокат господина Пуаре, — это не относится к делу. Ваша честь, он опять о браке.

Судья брезгливо махнул рукой.

— Пусть продолжает.

— Так вот, — невозмутимо продолжил Эрни, — в браке главное — процесс деторождения. И воспитания детей. Однако на том суде, о котором я вам уже рассказывал, был сделан вывод, что деторождение — второстепенное. Та пара, как сказал их адвокат, детей может усыновить. И вырастить усыновлённых.

— И что же теперь? — поинтересовался судья.

— А теперь, значит, союз двух мужчин можно признать браком.

— Это я понял. Какое отношение это имеет к вашему делу?

— Ваша честь, я лишь иллюстрирую. Чтобы вам было понятнее. Так сказать, раскрываю логику правового государства на примерах. Теперь о моём деле. Многие раньше думали, что основное свойства автомобиля — ездить самостоятельно. Но в наше время такой взгляд является устаревшим. Например, мой автомобиль вполне может просто катиться под горку. Или его можно толкать. Это ведь ничем не хуже усыновления. Во всяком случае, мой автомобиль иногда выглядит так, будто он едет. Следовательно, он на самом деле едет. Более того, я вас заверяю, что после того, как вы, наконец, обяжете ответчика застраховать мой автомобиль, он очень скоро будет ездить и сам по себе.