Кто и когда купил Российскую империю - [16]
Было очень холодно; и, стоя в очереди, я малодушно забыл про брюки — мечтал о теплом зимнем пальто. Под вечер я приблизился к заветной двери. Но тут приключилось нечто непредвиденное. Ко мне подошла молодая женщина, повязанная теплым платком, и возмущенно завизжала: “Нахал какой! Я здесь с пяти утра стою, а он только пришел — и на мое место…” Она навалилась на меня, а весила она немало; я сопротивлялся, но безуспешно — она меня вытеснила из очереди. Я обратился к людям, стоявшим позади: “Товарищи, вы ведь видели, что я весь день стою…” Люди были голодные, усталые, безучастные; никто меня не поддержал. Я понял, что справедливости не дождаться, отошел на несколько шагов, разбежался и с ходу вытолкнул самозванку из очереди. Люди продолжали равнодушно молчать: они явно предпочитали нейтралитет. А женщина преспокойно ушла и начала искать уязвимое место в длиннущей очереди.
Наконец я вошел в кабинет заведующего, который, прочитав записку, сказал: “У нас, товарищ, мало одежды. Выбирайте — пальто или костюм”. Выбрать было очень трудно; замерзший, я готов был попросить пальто, но вдруг вспомнил унижения предшествующих месяцев и крикнул: “Брюки! Костюм!..” Мне выдали соответствующий ордер.
Я пошел в указанный распределитель; там мужских костюмов не оказалось, мне предложили взамен дамский или же плащ. Я, разумеется, отказался, и меня направили в другой распределитель, где мне показали костюм, сшитый, видимо, на карлика и поэтому уцелевший с царских времен. Наконец в распределителе на углу Петровки и Кузнецкого я нашел костюм по росту, надел брюки и почувствовал себя человеком. В детской секции ТЕО я сразу составил десять проектов. Стояли, однако, сильные морозы, и я продолжал отчаянно кашлять. Сознание, что на мне брюки, придавало мне бодрости, и я начал разыскивать зимнее пальто.
Будучи страстным курильщиком, я раз в месяц на Сухаревке менял хлеб на табак. На Сухаревке торговали всем — китайскими вазами, кусочками сахара, рассыпными папиросами, камнями для зажигалок, бухарскими коврами, дореволюционным, заплесневевшим шоколадом, романами Бурже в сафьяновых переплетах. На Сухаревке можно было купить и рваный полушубок, но стоил он не менее пятидесяти тысяч. А денег у меня не было. В карманах новенького пиджака я держал мандаты, проекты, стихи, старую, насквозь прожженную трубку, табачную труху и порой кусочек сахара, который уносил из гостеприимного дома заведующего ИЗО Д.П. Штеренберга.
Недавно мне попался в руки каталог рукописных книг, которыми торговала “Книжная лавка писателей”; среди авторов Андрей Белый, В. Лидин, М. Герасимов, Шершеневич, Марина Цветаева, И. Новиков, много других. Проставлена и моя книжка: “Испанские песни”, цена 3000 рублей. Книжка, переписанная Шершеневичем, снабжена примечанием: “По себестоимости 4 куска сахара — 2000 рублей, кружка молока — 1800, 50 папирос — 6 000”. Деньги были настолько обесценены, что о них мало кто думал; мы жили пайками и надеждой. Все же я решил набрать деньги на пальто и подрядился прочитать стихи в кафе “Домино”. Там было нестерпимо холодно; посетителям давали чай с сахарином или смертельно-бледную, голубоватую простоквашу. Не понимаю, почему туда приходили люди. В морозном полумраке раздавался зловещий вой Шершеневича, Поплавской или Дира Туманного. Ходили в “Домино” спекулянты, агенты уголовного розыска, любознательные провинциалы и чудаки-меланхолики.
Я снял с себя шинель Акакия Акакиевича, чихнул и начал выть — тогда все поэты выли, даже когда читали нечто веселое. Один спекулянт сочувственно высморкался, двое других не выдержали и ушли. Я получил три тысячи.
Мне повезло: несколько дней спустя я набрел на весьма подозрительного гражданина, который предложил мне достать полушубок за семь тысяч рублей. Это было почти даром. Я продал хлебный паек за две недели и притащил полушубок в “Княжий двор”.
Полушубок был чересчур тесен и сильно вонял, но мне он казался горностаевой мантией с картины Веласкеса. Я его надел и хотел было отправиться в Дом печати, но тут пришла из Вхутемаса Люба и потребовала, чтобы я снял с себя обновку: на груди полушубка красовалась большущая печать. Гражданин недаром мне показался подозрительным: он продал краденый военный полушубок.
Мною овладела резиньяция: лучше чихать, кашлять, чем попасть в поганую историю. Но Люба недаром была конструктивисткой, училась у Родченко и говорила весь день о фактуре, о вещности, о производственной эстетике — она нашла выход.
В Москве существовали тогда “магазины ненормированных продуктов”; там продавали мороженые яблоки, химический чай “Шамо”, сахарин, швабры, сита. Я продал два фунта паечного пшена и в “магазине ненормированных продуктов” купил краску для кожи. Люба привычной рукой взялась за кисти. Полушубок с каждой минутой хорошел: он превращался в черную куртку шофера. Но, к сожалению, кожа жадно впитывала краску; один рукав так и остался незакрашенным, а больше не было ни краски, ни рублей, ни пшена.
Конечно, я мог бы ходить в черном полушубке с желтым рукавом; никто на меня не обернулся бы. Все были одеты чрезвычайно своеобразно. Модницы щеголяли в вылинявших солдатских шинелях и зеленых шляпках, сделанных из ломберного сукна. На платья шли бордовые гардины, оживляемые супрематическими квадратами или треугольниками, вырезанными из покрышек рваных кресел. Художник И.М. Рабинович прогуливался в полушубке изумрудного цвета. Есенин время от времени напяливал на голову блестящий цилиндр. Но я боялся, что желтый рукав отнесут к эксцентричности, примут не за беду, а за эстетическую программу.
Штрафбаты и судьбы их бойцов стали модной темой. Про них снимают сериалы и пишут книги. Вокруг любого значимого исторического события неизбежно появляются мифы и домыслы, которые подчас искажают суть явления. Так происходит и с историей штрафных подразделений. Насколько правдивы все современные фильмы и книги, посвященные этой теме? Действительно ли в Советском Союзе тема штрафбатов была под запретом? Рассказывают ли нам правду? Разоблачению постсоветских мифов о штрафниках посвящена новая работа Кустова.
Какие мифы постсоветские пропагандисты сочинили о той войне? Сколько получали воины Красной армии за уничтоженную вражескую технику и что они могли купить на эти деньги? Замерзающим в лютую стужу зимой 1941–1942 годов под Москвой немецким солдатам интенданты вместо теплой одежды, спирта и валенок «заботливо» подвозили вагоны с французским красным вином, по дороге превращавшимся в глыбы льда. Умирающим от голода в Сталинграде солдатам Паулюса транспортные «Юнкерсы» доставляли старые газеты, иностранные ордена, майоран и другие столь же «необходимые грузы».
Книга М. Кустова «Наемники фюрера» посвящена малоизвестным страницам истории Великой Отечественной войны. Она рассказывает о союзниках Гитлера, венгерских и хорватских, румынских и словацких армиях, добровольцах из Испании, Скандинавии, республик СССР. В Прибалтике, на Украине и некоторых других государствах сегодня их именуют борцами за свободу, борцами с коммунизмом…
Новая книга Максима Кустова показывает, как всегда неожиданно, жизнь вермахта с «непарадной» стороны, которая практически неизвестна отечественному читателю. Прочитав ее, можно узнать о том, как немецкие власти своих солдат официально приравняли к нищим, нуждающимся в подаянии, почему немецкие офицеры стреляли в портрет Гитлера и кто предлагал высадить под Берлином десант из плененных в Сталинграде немецких солдат.Как в Третьем рейхе можно было «закосить по дурака», чтобы не отправили на фронт? Каковы были правила расстрела приговоренных к смертной казни солдат? Чем в немецкой армии обычно давали взятки? Как действовали вредители в немецком тылу? И еще очень многое, позволяющее понять незнакомые доселе аспекты существования вермахта и причины его поражения во Второй мировой войне.
В России давным-давно утвердилось традиционное представление о железном немецком порядке, о том, что немец «не ворует». Распространяется это представления и на годы Великой Отечественной – у немцев, якобы, во всем был порядок. Один из героев романа Виктора Астафьева «Прокляты и убиты», например, размышляет: «И ведь не обкрадут, не объедят свово брата немца – у их с этим делом строго – чуть че и под суд».Вот только по воспоминаниям самих немцев, суда у них боялись далеко не все. Крали их околоштабные и интендантские «герои» так, что их размаху и беззастенчивости могли бы позавидовать коллеги из других армий.Особенно характерно то, как рушился хваленый «немецкий порядок» в критических ситуациях, например, в Сталинграде.
Почему в Египте начала 70-х годов по обочинам дорог валялись пустые пачки «Беломора»? Почему ангольцы искренне считали, что Куба гораздо больше Советского Союза? Почему у афганцев повышенным спросом пользовались советские военные шапки-ушанки, а мусор являлся предметом серьезного бизнеса? Как материально обеспечивались советские военные и гражданские специалисты в «горячих точках» — от Египта и Афганистана до Анголы? Как они жили вне военных операций, как решали бытовые и финансовые проблемы? Об этом практически ничего не знают те, кто там не был, то есть подавляющее большинство наших соотечественников.
Запись программы из цикла "ACADEMIA". Крупнейший российский историк-медиевист, доктор исторических наук, профессор Наталия Ивановна Басовская рассказывает о зарождении Средневековья, о том, как могли появиться общество, культура, цивилизация, которую никто не планировал, никто не прогнозировал.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В.В.Похлебкин "Внешняя политика Руси, России и СССР за 1000 лет в именах, датах и фактах" (Справочник). Выпуск I: Ведомства внешней политики и их руководители. М., "Международные отношения", 1992В разделе "Биографии" использованы материалы А.Гаспаряна (цикл радиопередач) и Л.Млечина ("Министры иностранных дел. Романтики и циники. М., 2001).
Монография затрагивает мало изученные в отечественной науке проблемы источниковедения, социальной истории и истории христианской церкви в Западной Европе. Исследуется текст «Деяний архиепископов гамбургской церкви» – сочинения, принадлежащего немецкомхронисту второй половины XI в. Адаму Бременскому. Рассмотрены не которые аспекты истории Гамбург-Бременского архиепископства в эпоху северных миссий (IX – сер. XII в.), отдельные вопросы истории проникновения христианской религии в средневековую Скандинавию.
На страницах этой книги содержатся сведения о самых громких убийствах, которые когда-либо были совершены человеком, об их причинах и последствиях. Перед читателем откроются тайны гибели многих знаменитых людей и известных всему миру исторических личностей: монархов и членов их семей, президентов, революционеров и современных политических деятелей, актеров, певцов и поэтов. Авторы выражают надежду, что читатель воспримет эту книгу не только как увлекательное чтиво, но и задумается над тем, имеет ли право человек лишать жизни себе подобных.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга основана на цикле передач, посвященных Хрущеву на радиостанции «Эхо Москвы». Собрано колоссальное количество информации о тех временах, проанализированы абсолютно полярные мнения о «дорогом Никите Сергеевиче». Хрущев был у власти всего одиннадцать лет, но эти годы стали целой эпохой в истории СССР. Так называемая хрущевская «оттепель» успела изменить сознание людей и облик страны, но она же породила множество легенд. Мифы, факты, расследования и разоблачения – в самой субъективной, но, как это ни парадоксально, и самой объективной книге.
В новой книге, основанной на цикле популярных программ «Эха Москвы», популярные авторы и радиоведущие Виталий Дымарский и Владимир Рыжков рассказывают о новейшей истории. Умерла ли русская интеллигенция? Почему природные богатства причина нашей бедности? Кто действительно победил во Второй мировой войне? Был ли в России свой Холокост? Почему октябрь 1917-го вызов для России XXI века? Политическое завещание Бориса Ельцина — что в конверте? И наконец, Путин как Брежнев.
Эта книга о другой Москве — о той, по которой не возят интуристов от Красной Площади. 14 необычных экскурсий по самым интересным уголкам Москвы. Но самая главная фишка в том, что затронут не только центр, но и спальные районы, в которых также очень много неизведанного, загадочного и неожиданного.
Существующая вот уж скоро 40 лет основная «Догма» о начале ВОВ, рожденная «Решениями 20 съезда» и «Воспоминаниями» маршала Жукова, гласит — трагедия 22 июня произошла потому что Сталин, «боявшийся» Гитлера (и «веривший» ему!) запретил нашим генералам приводить войска западных округов в боевую готовность, что в итоге привело к тому, что бойцы Красной армии встречали Войну в своих казармах спящими…Однако опубликованные на сегодняшний день документы НКО и ГШ последних мирных дней, мемуары многочисленных участников тех событий (от маршалов до рядовых командиров) позволяют утверждать — за неделю до 22 июня нарком обороны СССР С.К.