Кто готовил Адаму Смиту? - [28]
Сегодня именно он продолжает определять экономическую логику. Именно этот тип человека по-прежнему изучают на экономических факультетах университетов, и это мы еще молчим о научно-популярных книгах, описывающих коммерциализацию всех областей жизни. Человек экономический доминирует, вопреки многолетним исследованиям, подтверждающим, что он имеет весьма смутное отношение к действительности. Он продолжает нас преследовать, продолжает настаивать, что мы такие же, как он, независимо от того, осознаём мы это или нет. И независимо от того, что мы делаем.
Человек вскарабкался на церковный шпиль и кукарекает. Вы скажете, что он сумасшедший. Но что вы об этом знаете? Кто-то прыгает с парашютом, кто-то покоряет Гималаи – это тоже опасно. Ты же не пытаешься убить подругу с помощью листа салата? А если так, то ты сумасшедший. Уж если убивать подругу, то ножом. А потом можешь сказать, что ты сумасшедший. Но человек экономический знает лучше. Он знает, что ты всегда рационален, кем бы ты ни притворялся.
Если к виску алкоголика приставить пистолет и сказать «брось пить», он отставит стакан в сторону. То есть бросить пить он мог в любой момент, он просто не хотел, или причин не было, а теперь есть. Кто ты такой, чтобы решать, кто сумасшедший, а кто нет? Кто ты такой, чтобы утверждать, что другие не понимают своей выгоды?
Один человек как-то поселил у себя дома одиннадцать лебедей. Принёс их из парка ночью, завернув каждого в плед. У одного лебедя было сломано крыло. Человек вылечил его с помощью резинки и клейкой ленты. Когда за птицами пришла полиция, человек огорчился. У него были проблемы? Или же, как сказал бы человек экономический, он просто предпочитал лебедей?
Есть люди, которые двести раз за день моют руки, и есть люди, которые избегают левых поворотов. Есть те, кто готов смотреть спортивные передачи по десять часов в день, и те, кто пятнадцать часов в день надраивает в ванной пол. Боишься, что «Арсенал» проиграет, – посвящаешь себя одному, боишься бацилл – другому. Есть только одна логика – рациональность. Чувствуешь себя плохо – кончай жизнь самоубийством. Смысл всего – совсем не во всём. Смысл скрыт в хранилище, которое нельзя открывать. Многие из тех, кого лечат принудительно, уверены, что это другие сумасшедшие, не они. А их собственные приступы и ритуалы – нормальная реакция на ненормальные обстоятельства. Свет в отделении погашен, ты в отчаянии кричишь, и пустой звук из разверзающегося рта – это тоже форма спроса. Мир катится дальше по рельсам, на которые его поставили. Ты должен взять больше, чем положил, всё остальное бессмысленно. И даже в строю, марширующем в одну сторону, ты всегда один. Логика, мир и ты умирают собственной смертью.
Таков мир, за который мы цепляемся.
Глава девятая
В которой мы видим, что экономический стимул не так прост, как кажется
Жили-были старик со старухой, и была у них совершенно особенная гусыня. Каждое утро эта гусыня сносила яйцо из чистого золота. Поначалу старик со старухой вообще не понимали, что это за странные яйца. Тяжёлые, точно из свинца, и очень большие. Но со временем старик со старухой сообразили, из чего эти яйца сделаны, стали продавать их одно за другим и в конце концов страшно разбогатели.
«Слушай, – сказал как-то старик старухе, – а давай возьмём и сразу вытащим из гусыни всё её золото?» «Давай, – кивнула старуха. – И нам больше не придётся ждать очередного яйца по утрам». Они пошли на птичий двор и забили гусыню. Но, когда они с предвкушением вспороли птице брюхо, там, к ужасу, не обнаружилось никаких золотых яиц, а только внутренности, сухожилия, кровь, пух и перья. Изнутри птица ничем не отличалась от других. Золотые яйца кончились. Гусыня, которая их несла, издохла, – старик со старухой её убили.
Нет на свете языка, который воспринимался бы так же серьёзно, как язык экономики: «Улучшение перспектив роста гарантирует укрепление государственных финансов»; «Нормализация конъюнктуры»; «Пусть решает рынок»; «Необходимо выравнивание игрового поля»; «Снижение порогов»; «Принятие сложного решения»; «Грубый инструмент для стимуляции спроса»; «Совершенствование развития и продуктивности»; «Неблагоприятные колебания курса валют»; «Конкурирующие рынки»; «Мощные маргинальные эффекты»…
Язык сплошных необходимостей. Мы знаем, что делать, но не знаем, что будет с нами потом.
Экстаз здравого смысла.
Первые в истории рынки образовывались вокруг жилья и между поселениями. Считалось важным держать торговлю за пределами человеческой общности – рыночную логику купли-продажи не следовало смешивать с остальной общественной жизнью. Она должна была оставаться за городской чертой, и человек вершил магические обряды, чтобы границы между ним и местом торговли оставались стабильны и святы. Место для торговли обозначалось камнем, и торговая логика не должна была нарушать границ, им обозначенных.
Прошли тысячи лет, рыночная логика преодолела все преграды. Ссылка на «экономику» стала ссылкой на «рациональность». Купля, продажа и конкуренция теперь покрывают весь спектр общества. Подобным образом анализируется политика, юриспруденция, любовь – любые аспекты существования. Каждое действие можно охарактеризовать в плане соответствия его экономическим идеям собственной выгоды, конкурентоспособности и получения максимального удовлетворения минимальными средствами. Мы знаем цену, но не ценность, как писал Оскар Уайльд, которому никто не объяснил, что ценность определяется спросом.
Как коммунистическая и религиозная идеологии относятся к войне и советскому воинскому долгу? В чем вред религиозных предрассудков и суеверий для формирования морально-боевых качеств советских воинов? Почему воинский долг в нашей стране — это обязанность каждого советского человека защищать свой народ и его социалистические завоевания от империалистической агрессии? Почему у советских людей этот воинский долг становится их внутренней нравственной обязанностью, моральным побуждением к самоотверженной борьбе против врагов социалистической Родины? Автор убедительно отвечает на эти вопросы, использует интересный документальный материал.
Способны ли мы, живя в эпоху глобального потепления и глобализации, политических и экономических кризисов, представить, какое будущее нас ждет уже очень скоро? Майя Гёпель, доктор экономических наук и общественный деятель, в своей книге касается болевых точек человеческой цивилизации начала XXI века – массового вымирания, сверхпотребления, пропасти между богатыми и бедными, последствий прогресса в науке и технике. Она объясняет правила, по которым развивается современная экономическая теория от Адама Смита до Тома Пикетти и рассказывает, как мы можем избежать катастрофы и изменить мир в лучшую сторону, чтобы нашим детям и внукам не пришлось платить за наши ошибки слишком высокую цену.
Последняя египетская царица Клеопатра считается одной из самых прекрасных, порочных и загадочных женщин в мировой истории. Её противоречивый образ, документальные свидетельства о котором скудны и недостоверны, многие века будоражит умы учёных и людей творчества. Коварная обольстительница и интриганка, с лёгкостью соблазнявшая римских императоров и военачальников, безумная мегера, ради развлечения обрекавшая рабов на пытки и смерть, мудрая и справедливая правительница, заботившаяся о благе своих подданных, благородная гордячка, которая предпочла смерть позору, — кем же она была на самом деле? Специалист по истории мировой культуры Люси Хьюз-Хэллетт предпринимает глубокое историческое и культурологическое исследование вопроса, не только раскрывая подлинный облик знаменитой египетской царицы, но и наглядно демонстрируя, как её образ менялся в сознании человечества с течением времени, изменением представлений о женской красоте и появлением новых видов искусства.
Представьте, что в Англии растет виноград, а доплыть до Гренландии и даже Америки можно на нехитром драккаре викингов. Несколько веков назад это было реальностью, однако затем в Европе – и в нашей стране в том числе – стало намного холоднее. Людям пришлось учиться выживать в новую эпоху, вошедшую в историю как малый ледниковый период. И, надо сказать, люди весьма преуспели в этом – а тяжелые погодные условия оказались одновременно и злом и благом: они вынуждали изобретать новые технологии, осваивать материки, совершенствовать науку.
Перепады настроения, метаболизм, поведение, сон, иммунная система, половое созревание и секс – это лишь некоторые из вещей, которые контролируются с помощью гормонов. Вооруженный дозой остроумия и любопытства, медицинский журналист Рэнди Хаттер Эпштейн отправляет нас в полное интриг путешествие по необычайно захватывающей истории этих сильнодействующих химикатов – от промозглого подвала девятнадцатого века, заполненного мозгами, до фешенебельной гормональной клиники двадцать первого века в Лос-Анджелесе.
Книга Алисы Макмахон станет вашим гидом на дороге длиной в девять месяцев. Автор обеспечит вас всей необходимой информацией, поможет прогнать ненужные опасения и даст спокойное понимание того, что происходит в момент появления на свет новой жизни, а также ответит на многие вопросы, которые неизбежно возникнут до и после родов. Для широкого круга читателей и специалистов.