Кто, если не мы - [62]

— Не беспокойтесь, Павел Иванович, все будет на месте. Я что не понимаю! — заверил его Ефимов.

Кузнецов благодарно кивнул головой и вышел в коридор. Ефимов, оставшись один, запер дверь на ключ, собрал валявшиеся на полу материалы доклада и занялся сменой плакатов.

В операции контрразведчиков «Живец» наступил решающий момент. Скрытые видеокамеры, установленные в аудитории специалистами технического управления ФСБ, фиксировали каждое движение Ефимова и передавали на командный пункт операции. Им стал кабинет Устинова, в котором помимо него собрались Охотников и технари — Варов и оператор. Они впились глазами в экраны и с нетерпением ожидали долгожданного момента, когда, наконец, могли подтвердиться их подозрения о том, что Ефимов занимается сбором секретных данных. Материалы по «Ареалу» — тонкая дезинформация, подготовленная специалистами— ракетчиками из 4-го НИИ и переданная Кузнецову, по мнению контрразведчиков, должна была послужить для него хорошей наживкой.

Ефимов не спешил набрасываться на нее и вел себя предельно осторожно. Заменив плакаты, он прошелся по аудитории, возвратился к двери и прислушался к тому, что происходило в коридоре.

— Не дурак, осторожный, — оценил его поведение Варов.

— А ты, как хотел, кандидат наук, — напомнил Устинов.

— Вань, когда на кону бешеные бабки, то мозги и у докторов отшибает.

— Нет, Игорь, Ефимов не такой. Все просчитывает, сколько вокруг него ходим, а на выходе — ноль.

— Внимание, ребята! — перебил их спор Охотников.

Ефимов подошел к столу Кузнецова и взял папку с материалами.

— Сработало! Клюнул! — воскликнул Устинов.

— Женя, дай его крупным планом! — торопил оператора Варов.

— И не только его, а и материалы Кузнецова тоже, — потребовал Охотников.

— Понял, Женя! Давай! — потребовал Варов.

Оператор заработал камерами. Дальше произошло то, что повергло в шок Устинова и Охотникова. Ефимов возвратился к своему столу, взгромоздился на него, подложил под голову папку с материалами Кузнецова и разлегся. Оператор крупным планом вывел на дисплей его лицо. На нем расплылась благодушная улыбка.

— Э-э, что он делает?! Чт-о? — оторопел Устинов и растерянно посмотрел на Охотникова.

— Козью морду нам делает, Иван Лаврентьевич, — с ожесточением произнес тот и, махнув рукой, заключил: — Опять мы у разбитого корыта!

— Андрей Михайлович, может, он так расслабляется, перед тем как заглотить секреты? — не терял надежды Варов.

В подтверждение его догадки Ефимов рывком поднялся со стола и описал круг по аудитории. Охотников и Устинов встрепенулись и с нетерпением ждали, что последует дальше. Надежда, что Ефимов клюнет на материалы по «Ареалу», вновь проснулась в них. И, действительно, в его действиях появилась суетливость.

— Андрей Михайлович, кажись, он клюнул! — загорелся Устинов, и его глаза азартно заблестели.

Охотников тоже повеселел. Откинувшись на спинку кресла, он внимательно следил за действиями Ефимова и косил глазами на экран, где камера была сфокусирована на папке с материалами по «Ареалу». Но Ефимов к ней не притронулся, а направился к фуршетным столикам, прошелся рукой по бутылкам, выбрал с коньяком, налил в рюмку и выпил.

— Ну и нервы у вашего шпиона, — отметил Варов.

— Пьет для храбрости, — предположил Устинов.

— Поживем, увидим, — буркнул Охотников, и его лицо помрачнело.

Ефимов продолжал мотать нервы контрразведчикам. Он не спешил браться за документы Кузнецова, снова налил в рюмку коньяк, выпил и закусил. Здесь уже у Устинова лопнуло терпение:

— Алкаш хренов! Когда же он шпионить начнет?

А Ефимов, как специально, издевался над контрразведчиками. Напевая себе под нос, он сделал круг по аудитории, возвратился к столу и опять выпил. Охотников все больше мрачнел, в конце концов не выдержал и в сердцах произнес:

— Все, ребята, кина больше не будет. Накрылся наш эксперимент медным тазом!

В подтверждение его слов Ефимов снова улегся на стол и закрыл глаза.

— Ну, Кузнецов! Ну, мудак! Ну, на хрена он коньяк выставил? Я же ему русским языком говорил: кофе, чай, вода! — не находил себе места Устинов.

— Уймись, Иван, он-то тут причем? Дело не в Кузнецове и не в коньяке, а в нас! Пустышку тянем, — пришел к окончательному выводу Охотников.

— Дальше дохлый номер, только время зря потратим, — согласился с ним Варов.

— Андрей Михайлович, а может, он еще клюнет, — не терял надежду Устинов.

— Ага, клюнет… Когда рак на горе свистнет! Игорь, сворачивай свою музыку! — распорядился Охотников и направился к выходу.

За ним понуро поплелся Устинов. Варов и его бригада остались на месте, чтобы отключить и собрать аппаратуру. Оперативный эксперимент, на который так рассчитывали в управлении и который должен был подтвердить шпионскую деятельность Ефимова, действительно, как сказал Охотников, накрылся медным тазом. Два месяца каторжного труда по его проверке пошли насмарку. В управление Охотников и Устинов возвратились в подавленном настроении и, как могли, старались оттянуть время доклада Рудакову. Тот разыскал их через дежурного и вызвал к себе. Они поднялись в кабинет и, избегая смотреть в глаза генерала, с тоской косились в окно. Рудаков, смерив Охотникова строгим взглядом, сухо заметил: