Кто дерзнет сказать, что солнце лживо - [8]

На громадном, выжженном солнцем поле аэродрома сухо пахло Кубанью: прекрасный, непередаваемый, полынный, горько-пряный, изумительно русский запах - в нем безбрежье и чистота. И огромное количество больших божьих коровок, и кузнечики - до щемящей боли в сердце - подмосковные... Было около шести утра. Солнце было и маленьким и злым - знойным.

Когда прилетаешь в Гагры в ноябре и залезаешь в море, то относишься к этому чуду с радостным изумлением: "Не может быть!" А здесь, за семнадцать тысяч километров от Москвы (Сантьяго - самая удаленная от нас столица), к зною в декабре относишься как к должному. Вспомнил отчего-то Щедрина: "Хорошо иностранцу - он и у себя дома тоже иностранец".)

Злой таксист, похожий на нашего привокзального калымщика, привез меня в посольство. Дорога шла мимо глиняных заборов (чем-то похоже на дувалы в Самарканде), расписанных левыми, сильными, выразительными рисунками и лозунгами: "Да здравствует революция", "Да здравствует коммунизм!", "Да здравствует Альенде!"

Дежурные в посольстве, подозрительно осмотрев меня, тщательно проверили документы (борода!). А потом, признав, сразу же отвели в умывальню, постелили простынку на диване в библиотеке; я лег, хрустко распрямился, думал уснуть, но уснуть не мог - началась моя чилийская жизнь.

* * *

Сантьяго разделен на несколько районов, поразительно отличных друг от друга. Барри Альто - разноцветные особнячки, бассейны, декоративная зелень, "мерседесы" с молчаливыми шоферами в синих униформах, гольф-клубы - тишина, благость, затаенность... Центр - пересечение улиц Уэрфанос, Театинос, Пласа-ла-Монеда. Здесь громадины банков, типично английская архитектура конца XIX века. Рабочие районы, где сейчас идет огромное строительство: маленькие одноэтажные домики, пеналы-квартиры. И трущобы. Трущобы - это и "бидонвили" домишки из цинка, и хижины из тростника, и фанерные сарайчики. Переезжая из одного района столицы в другой, никак не можешь согласиться с мыслью, что все это соседствует в одном городе.

Тишине и сдержанности Барри Альто противостоит истинно "гишпанский" шум центра. В кафе "Гаити" - самое популярное место города - собираются пикейные жилеты; здесь за чашечкой душистого, без сахара, густого кофе они "свергают" и "организуют" новые кабинеты, повышают и понижают акции на бирже - все это, естественно, в мечтах; говорят о том, какому министру они положили бы в рот палец, а какому не положили бы; пикейные жилеты - не символ; здесь действительно собираются старики в пикейных жилетах и в шляпах канотье - злые, беззубые мумии...

...Когда я взобрался на гору Сан-Кристобаль, и посмотрел на Сантьяго сверху, с птичьего полета, и увидел пересохшую реку Мопочу, особнячки Барри Альто, громадину центральной магистрали Апокуинду, далекие районы трущоб, махину "даунтауна" - центра Сантьяго, то лишний раз подивился тому, как этот город странно, трагически странно, спланирован.

(Занятное ощущение: когда смотришь сверху, то кажется, что находишься в кратере вулкана. Впрочем, ученые, с которыми я потом встречался, считают, что так и есть на самом деле, что это не ощущение, а сущая правда: Сантьяго центр кратера вулкана.)

Сегодня обзванивал всех тех, к кому у меня есть рекомендательные письма; решал вопрос с жильем. Директор одной из столичных радиостанций, которому я передал записку от московских друзей, сразу позвонил президенту Союза писателей Луису Мерино Рейесу. Прогрохотав своим низким, раскатистым басом в трубку слова обязательных приветствий, Луис Мерино сказал:

- Зачем Хулиану жить в гостинице?! Мы предлагаем ему комнату в нашем доме, в "Каса-де-лос-Эскриторес"! Это в центре, неподалеку от площади Италии, улица Альмиранте Симпсон, семь, пусть он приезжает, смотритель будет предупрежден, внизу наш маленький ресторанчик, где Хулиан может обедать, телефон есть, никто ему не будет мешать!

Спасибо Луису Мерино Рейесу! Я прожил в доме писателей месяц. Отсюда я улетал на Огненную Землю, на остров Чилоэ; отсюда я улетел на север, а потом в Перу, в Панаму, на Курасао.

Я приехал на улицу - маленькую, тихую - Альмиранте Симпсон. Двухэтажный особнячок чем-то похож на наш писательский клуб, если входить с улицы Воровского. Выбежал Фернандо, мажордом "Каса-де-лос-Эскриторес", и немедленно вырвал у меня из рук чемодан.

- Сеньор не должен таскать свой багаж, - назидательно сказал он.

Мой спутник заметил:

- Это неистребимо, это от "испанского духа". Каждый писатель обязательно "гранд" и "сеньор". К тому же социализм стал главенствующей идеологией в Чили всего год назад, не забывай об этом.

Сегодня с утра Сантьяго бурлит. На четыре часа назначен митинг, направленный против "кастрюльной демонстрации", которая состоялась за три дня перед моим приездом, когда сытые дамы из Барри Альто вышли на улицы города, подняв над головой кастрюли, взятые напрокат у своих кухарок. Дамы молотили по кастрюлям ножами и ложками. Конечно, кастрюльный бой разнится от барабанного, но и в том и в другом был слышен фашизм. Дамам из Барри Альто "не хватает" мяса. Раньше рабочие вкуса мяса не знали. Его было много, но купить его они не могли. Теперь - могут. Во всех магазинах свинина, свежая рыба, фрукты, но это не устраивает дам из Барри Альто, они привыкли к парной говядине. А этой зимой и прошлым летом в районе Огненной Земли случилось бедствие - ящур. Сотни тысяч голов крупного рогатого скота пали. При этом - саботаж латифундистов. При этом - необъявленная блокада. Перебои в снабжении парной говядиной стали удобным поводом для антиправительственной демонстрации.