Крюк - [26]

Он вышел на свет и осторожно огляделся. Пираты сновали мимо, занятые своими делами, и не обращали на него ни малейшего внимания. Среди них попадались громилы и тщедушные карлики, безглазые и безухие, с деревянной ногой или с пустым рукавом, со шрамами на лице, с бородой, усами и баками. Их было невероятное количество, все они были с пистолетами и наточенными бритвами. В общем в их распоряжении был целый арсенал смертоносных орудий. Питер старался не задумываться о том, что все это значит. Он крепился духом для выполнения поставленной перед самим собой задачи. Чем бы все это ни оказалось, каким бы ни был этот мир, в котором он теперь очутился, — будь это страна Никогда или мир грез или еще что-нибудь — он не собирался покинуть его без Джека и Мэгги.

Он ковылял, припадая на одну ногу, по городу пиратов, осторожно прокладывая путь мимо его обитателей и стараясь вести себя неприметно, поскольку на нем был наряд, не совсем обычный для этих мест. Тем не менее он вопреки всему надеялся, что выглядит именно так, как должен выглядеть житель этой страны. Повязка на глазу была прекрасной уловкой, но к ней трудно было привыкнуть. Когда ему нужно было получше рассмотреть что-нибудь, он ловил себя на том, что приподнимает ее. Со всех сторон неслись крики и смех — из таверн и пивных, где поднимались стаканы и звенели кошельки, из оружейных лавок, где затачивались клинки, из конюшен, где подковывали и чистили коней, просто с улиц, где руки соединялись в дружеских приветствиях.

Тинкербелл путешествовала вместе с Питером, расположившись внутри треуголки на его голове. Она следила за всем происходящим сквозь дырку, вырезанную специально для нее в полях шляпы.

— Ты ведешь себя не совсем как пират! — раздраженно зудела она. — Если ты все-таки хочешь увидеть Хука и остаться в живых, тебе следовало бы играть свою роль получше! Давай-ка потренируйся. Делай так, как я говорю. Расслабь правую руку и притворись, что она парализована и не действует. Пусть себе висит. Ну-ка попробуй.

Питер улыбнулся, это была неплохая идея. Он так и сделал.

— Ну, как, маленькая букашка?

Она вспыхнула:

— Не называй меня так! Называй меня по имени, как раньше — Тинк.

— Хорошо, Тинк, — согласился он.

В это время ему повстречался какой-то скрючившийся пират, который по пьянке искал, кого бы отправить на корм червям. Он тут же благополучно исчез.

— Скриви рот и неси какую-нибудь околесицу, — скомандовала Тинк.

Питер скривил рот и высунул язык.

— А теперь рычи.

Питер издал нечленораздельные звуки.

— Нет, нет. Я сказала, рычи.

Она вылетела, как искра, из его шляпы с кинжалом в руке и ткнула им Питеру пониже спины.

— А-а-а!!! — взревел он.

Пара вооруженных до зубов пиратов обернулась.

— А-а-а!!! — проревели они в ответ и приветливо помахали руками.

Питер и Тинк пошли дальше по городу мимо сгрудившихся корпусов старых кораблей, которые были переоборудованы в магазинчики и жилища, мимо группки оборванцев-музыкантов, игравших на скрипках и дудочках. Рядом с «оркестром» стоял здоровенный парень в шерстяной фуфайке и в штанах, оборванных на уровне колен, и пел пиратскую песню.

Они проходили мимо кузницы, где работал у наковальни кузнец, когда Тинк сказала:

— Тс-с-с! Смотри, Питер.

Питер остановился.

Кузнец держал металлический крюк, конец которого все еще был раскален докрасна. На острие посверкивало солнце, в то время, как мастер поворачивал его то так, то эдак, осматривая свою работу.

Рядом с кузнецом стоял коренастый пират в очках. На нем были широкие матросские штаны, грязная фуфайка поверх разодранной тельняшки, которая выглядела так, словно попала к своему хозяину прямо с улиц Тихуаны[7]. Его нос был приплюснут, как конец свайки, а брови были такие лохматые и кустистые, что напоминали гусениц. Широкая, приветливая улыбка пересекала его видавшую виды физиономию, и на голове у него лихо сидела шляпа с широкими полями и пером.

Он осторожно протянул руку и притронулся к концу крюка, тут же отдернув ее.

— Ого, острый, как клык акулы! — заявил он, посасывая свой палец. — Думаю, капитан будет доволен.

— Это — Сми! — прошептала Тинк на ухо Питеру.

Кузнец опустил раскаленный крюк в ведро с водой, подержал его немного, пока он остынет, и вытащил назад. Он аккуратно вытер его и протянул Сми, а тот в свою очередь с не меньшими предосторожностями положил крюк на атласную подушечку.

— Отличная работа, Блэки! — сказал Сми, притронувшись рукой к шляпе, и удалился.

— За ним, Питер! — шепнула Тинк.

Питер заковылял вдоль верфи, цепляясь за все подряд деревянной ногой, застревая и немилосердно натирая себе здоровую ногу. Он следовал за подскакивавшими при каждом движении перьями на шляпе Сми, боясь потерять их в толпе. Время от времени они видели, как Сми поднимал крюк над головой, иногда с трудом удерживая его на скользкой атласной подушечке и рискуя потерять его. Всю дорогу он мурлыкал и насвистывал песенки, и пираты вокруг него расступались.

— Доброе утро, КАПИТАН СМИ! — прокричал ему столяр, занимавшийся сооружением чего-то такого, что Питеру показалось виселицей.

— Какие новости с фронта, КАПИТАН? — спросил кто-то еще.