Крысы в городе - [2]

С самолета Венгрия выглядела ухоженной и аккуратной:

квадраты возделанных полей, виноградники, блестевшие асфальтом дороги, небольшие, словно игрушечные, города. Страна представлялась ему солнечной, теплой, и вдруг в Будапеште их встретил туман. Он курился над посадочным полем, легкий, но в то же время сырой и липкий. Где-то рядом гонял двигатель невидимый в серой дымке самолет. Солнце плавало в небе, как яичный желток в глазунье.

На аэровокзале Ферихедь Порохова ждал Раппопорт — худой, длинный, в клетчатом костюме, который висел на нем как на пугале.

— О, Андрэ! — Он набросился на Порохова, распахнув руки во всю ширь, отчего сразу стал похож на большое распятие. — Ты приехал! Это хорошо!

Порохов не любил обниматься с мужиками и тем более целоваться с ними. Но Раппопорт не оставил ему шанса уйти от неприятного обряда.

Они ехали в город на видавшем виды «форде-гранаде» и дружески беседовали.

— Как там Кобчик? — поинтересовался Порохов. — Парит высоко в израильском небе?

— Пхе! Я его не видел уже больше года, об чем тогда речь?

— Разве ты не там живешь?

— В стране обетованной?! — Раппопорт даже не старался скрыть насмешливого тона. — Нет, дорогой, там не для меня. Если хочешь, Израиль — это Жмеринка свободного мира.

— Что так? — искренне удивился Порохов.

— Как начинаются хорошие анекдоты? «Один еврей ехал в автобусе». Разве расскажут такое в стране, где в автобусах ездят одни евреи? А без анекдота русскому человеку какая жизнь?

— Значит, в Америке, — сделал вывод Порохов.

— Ах, боже мой, бросьте! Брайтон-Бич — это столица местечковых прохиндеев и российских воров в законе. Хитровка Соединенных Штатов. Люди вроде меня предпочитают Европу. Здесь море денег и много островов, на которых я имею жизнь белого человека.

— Ты так и не ответил, где он устроился.

— В Австрии, где же еще! Да, — Раппопорт принял озабоченный вид. — И чтобы ты знал, Андрэ. Моя фамилия сегодня короче на полметра. Порт. И не зови меня Арчибальдом. Арчи. Арчи Порт.

Порохов округлил глаза.

— Ты перекрасился?

— Фу, как некрасиво сказал! Обычный евроремонт, Андрэ. — Порт тут же перешел к новой теме. — Сейчас я отвезу тебя в гостиницу. Номер заказан. Приведешь себя в порядок. Отдохнешь с дороги. Позже я к тебе заеду и отправимся обедать.

Такая заботливость не очень нравилась Порохову. Он знал: когда партнер слишком уж обхаживает тебя, за этим кроется определенная цель. В женщинах «ухажеров» интересует тело, в мужчинах — их денежки. Но причин отказываться от услуг компаньона в чужой стране не было.

К пяти Порт заехал в гостиницу, и они отправились в ресторан.

«Храм удовольствий», — подумал Порохов, едва они прошли стеклянные двери. И в самом деле этот ресторан был не из тех заведений, куда идут голодные в надежде наполнить желудки горячим и дешевым хлёбовом.

В роскошном, строгом и уютном зале все располагало к интимности и покою. В розовом полумраке освещенные ровным белым светом столики выглядели островками уединения. Высокие, как на подбор, официанты в строгих черных костюмах с галстуками-бабочками двигались по залу с торжественной медлительностью, как иллюзионисты, творящие чудеса.

— Вон наш стол, — сказал Порт вполголоса и указал на дальний угол зала, где на фоне огромного заркального окна сидели две ослепительно красивые девицы — блондинка в вечернем платье и брюнетка в строгом английском костюме. — Какая из них тебе нравится?

— Обе хороши, — ответил Порохов, поняв, в чем дело, — но я пас…

— Серьезно? — Порт не скрыл разочарования. — Что так? Импо девяносто пять?

— Арчи, мы давние партнеры. Если не ошибаюсь, у тебя уже третье известное мне новое имя. Неужели старым друзьям надо давать объяснения? Во всяком случае, с потенцией у меня все в порядке.

—О'кей! Забудем! Только за столом ты все же поухаживай за блондинкой, потом я увезу с собой обеих. Кстати, Постарайся держаться как можно достойней.

— Не пить, что ли? — засмеялся Порохов.

— Это можешь делать здесь вволю. Главное, не уронить себя в глазах челяди. Всегда помни: ты — господин. И им тебя сделали деньги. Пытается официант что-то поставить на стол или убрать с него, ты — ноль внимания. Не отклоняйся, не шевелись, облегчая ему задачу. Все трудности челяди — ее трудности. Не дай тебе Бог взять тарелку и подать кельнеру. Не дай Бог! Ты уронишь себя в его глазах сразу и навсегда. Собрался уходить, не говори: «Подайте счет». Говори: «Плачу!» Пустяк вроде, а отличает господина от простолюдина. Если хочешь дать на чай одной бумажкой в десять баксов, можешь плюнуть на нее и пришлепнуть ко лбу официанта. Он только улыбнется. Никаких инцидентов не будет. Правда, давать больше доллара не советую. Перебьются!

— Зачем ты все это мне объясняешь?

— Австриец Арчи Порт здесь лицо известное. Между нами — только не делай больших глаз — меня титулуют бароном. Поэтому каждый, кто появляется со мной, должен выглядеть и держаться господином.

Порохов тряхнул головой, словно прогонял остатки сна.

— Ты в самом деле барон?

— Азохан вейн! — воскликнул Порт весело. — Тебя это беспокоит? Тогда, если хочешь, сделаем тебя русским князем. Здесь Будапешт! Все купим, все продадим, кроме дружбы.