Крысы - [12]

Бурая крыса прекрасно знала этот путь, освещенный нежно-зеленым светом и испещренный крапинками и полосками солнечного отражения. Туннели эти кишели путниками, но бурая крыса не обращала на них внимания и только изредка кусала их, чтобы они уступили ей дорогу или двигались поскорее. Так дошла она до окраины речонки и к норе под корнями густых кустарников дикой розы.

Бурая крыса жила когда-то в этой норе. Она знала хорошо, что это — та самая. Теперь она была занята злой маленькой землеройкой, но бурая крыса пожелала снова вступить во владение норою. Оскорбленная землеройка вступила в драку, — но все было напрасно. Она была изгнана с криками и кровопролитием, а бурая крыса снова расположилась в норе.

Прошло несколько дней, и юго-западные ветры стихли; вода хлынула назад до своих обычных летних границ, и большинство переселенцев вернулось в свои прежние жилища среди травы на солончаке. Но бурая крыса предпочла остаться в норе под розовыми кустами, так как луг кишел живыми бурыми сверчками и вкусными большими зелеными кузнечиками. К тому же в жаркие дни июля она любила плавать в чистых водах речки, придерживаясь все время берега и избегая густых водорослей, где могли скрываться быстрые щуки. Нора у нее была вместительна, и в ней нашлось место для ее, одетой в шелковистую шубку, подруги.

Несмотря на ястребов, лисиц, ласок и выдр, несмотря на частые бедствия, постигающие то тех, то других представителей этого многочисленного рода, лето проходило благополучно для бурой крысы, жившей в норе под розовыми кустами.

Но вот в одно знойное утро все вдруг изменилось. На окраине луга раздались громкие голоса людей и фырканье, топот, ржанье лошадей, а вместе с тем появились какие-то красные машины, которые стучали, когда двигались.

Одно из этих красных чудовищ, запряженное лошадью, двинулось по дальней окраине луга. Другое направилось прямо в густую траву вдоль берега речки. Трава была так высока, что лошади, двигаясь в ней, утопали по самое брюхо. И вдруг красная машина, которою управлял человек, крикнула. Это был резкий, пронзительный страшный крик, точно голоса целого миллиона цикад соединились в один голос. А трава, еще до этого крика, полегла длинными рядами, к великому ужасу и удивлению ее обитателей. Опасности наводнения ничего не значили в сравнении с этой непонятной грозой.

Болотные водяные крысы, землеройки, мускусные крысы и кровожадные ласки, — все это опрометью побежало прочь. Немногие, очень немногие опоздали. Они не успели понять, что с ними случилось: большие ножи, выдвигаясь с быстротою молнии, срезывали траву у самой почти земли, подхватывая их и убивая в то же время.

Пронзительный крик смертоносной красной машины служил достаточным предупреждением. Когда болотная бурая крыса услышала его, она тотчас же шмыгнула на дно своей норы и улеглась там, дрожа всем телом. Подруга ее, которая, по всей вероятности, придерживалась совсем другого взгляда относительно безопасных мест, выскочила из норы и, пробравшись сквозь покрытые шипами ветки розовых кустов, прыгнула в воду и спряталась на противоположном берегу. Ножи крикливой машины скользнули почти над самым отверстием норы, и трепещущее сердце бурой крысы едва не разорвалось от ужаса. Они прошли мимо и двинулись дальше.

Когда стук машины затих вдали, на самом конце луга у плотины, бурая крыса пришла в себя и осмелилась выглянуть из норы. Она была поражена, увидя длинные кучи травы на земле, а в них — запутавшихся шмелей и кузнечиков, которые, обезумев от страха, старались освободиться.

Одаренная храбрым сердцем и умением пользоваться случаем, она выпрыгнула из норы и принялась хватать испуганных и беспомощных насекомых. Несколько минут охотилась она, не подвергаясь никакой опасности, так как красная машина вместе с людьми и лошадьми держала на приличном расстоянии ястребов и ворон. Но вот красная машина, доехав до плотины, повернула назад и двинулась в самую середину луга: крик ее становился все громче и громче, и бурая крыса поспешила обратно в нору.

Обитатели луга находились в страшной тревоге и ужасе все время, пока продолжался сенокос. Сначала они скрывались под скошенной травой, чувствуя себя до некоторой степени в безопасности, так как враги не могли видеть их там. Следующий день они провели в той же безопасности, скрываясь под длинными рядами сохнувшей травы, где все было полно кузнечиков и увядших головок клевера. Когда же все сено сгребли вместе и сложили из него бесчисленное множество копен, все они столпились под этим непрочным убежищем. Но на следующий же день очутились под жгучими лучами солнца, так как все копны увезли прочь на повозках.

Да, это был день ужасов для обитателей луга!.. Рыжий ирландский террьер, прибежавший вслед за косцами, бросался с громким лаем под эти копны и сотнями губил маленьких зверков. Зато бурая крыса и ее подруга жили покойно, оставаясь все время в норе и придерживаясь только ходов, которые они прорыли между корнями розовых кустов.

Когда сено убрали, для жителей лугов настало плохое время. Луга и нивы оказались совершенно обнаженными и днем открытыми для глаз ястребов и ворон, а ночью для сов — самых смертельных их врагов. Некоторые из них поселились на окраине плоскогорья, другие устроили колонии по берегам ручья; третьи, наконец, вернулись обратно к плотине на солончаке, где трава еще не созрела; остальные же преждевременно забрались под стога сена, доставив, таким образом, легкую добычу ласкам.