Крысоlove - [8]

Ася наивно спросила:

– Почему?

– Потому что, деточка моя, в массовой кухне такого продукта нету.

– А если не в массовой?

– Ты думаешь, в «Асторию» после нашего ПТУ пойдешь работать? Как бы не так, в «Асторию» ты, может, и пойдешь, но с другого хода, сама понимаешь, а таких поваров – ждут столовые при заводах да тракторные бригады.

Тамара Ивановна накаркала. Летнюю практику перед выпуском Ася отрабатывала как раз при тракторной бригаде. Готовить так, чтобы эту еду было не страшно есть, было возможно только в те дни, когда была Асина смена. Выяснилось, что у ее сменщицы Зои взгляды на общепит мало чем отличаются от Тамары Ивановны: «Все полезно, что в рот полезло».

– Пассерованная мука придает супу невидимую густоту,– бубнила Зоя, насыпая эту муку из пыльного мешка горстями в суп.

3

В «Асторию» Ася, конечно, работать не пошла – ни с того, ни с другого хода, но ей хватило стажировки в ресторане при другой, не менее респектабельной гостинице. Там она поняла, что никогда-никогда не сумеет работать в команде. Кухня – это капище для одной жрицы. Капище или алтарь? Ася на всякий случай посмотрела в словаре значение слова «капище», Даль ей сообщил: «идолище, жрище, поганище, кумирня, бурханище» – прекрасный синонимический ряд. Поганище пусть останется – заводским столовым и прочим ПОП (голосом Тамары Ивановны: «запишите – ПэОПэ, предприятие общественного питания»). Ася решила стать жрицей жрища.

Заводские (школьные, больничные и прочие) столовые – ее не устраивали, впрочем, тракторные бригады – тоже. Кафе и рестораны Ася отсекла, хватило практики. Нет, в кафе никто не плевал в суп и не валял котлеты по полу, но все должно было выполняться точно по инструкции: ингредиенты, граммы, минуты. Ни один повар не имел права заменить паприку на кайенский перец, или тмин на кориандр, или черные маслины на зеленые оливки. Добавить чуть больше сливок или чуть меньше майонеза. Первое, чему научили Асю в ресторане,– это делать одинаковые отбивные. Одинаковые не по внешнему облику, а по граммам. Вырезка размораживалась, зачищалась от пленок и нарезалась кусками по 150 граммов, погрешность допускалась в 3– 4 грамма (но никак не больше 5). Если Ася отсекала кусок большим весом, его следовало уменьшить, обрезки не выкидывались, они «вбивались» в тот кусок, который не дотягивал до нужного количества граммов. Больше всего ее поразил конечный этап работы – когда обрезков накапливалось достаточно по весу – они все вместе «сбивались» в одну отбивную, тройная панировка (мука, льезон, сухари) – ап! – никто и не догадается, что у него на тарелке не цельный кусок мяса.

Каждое блюдо готовилось согласно технологическим карточкам. Технологические карточки составлялись шеф-поваром. Для того чтобы стать шефом – надо было отработать в общепите несколько лет. Но парадокс заключался в том, что шеф-повар фактически переставал готовить, вступив в должность. Он разрабатывал меню, составлял эти самые карточки – и контролировал работу кухни.

Если в меню значилось: «блюдо от шеф-повара» – это вовсе не значило, что у плиты стоял сам шеф, это значило лишь оригинальную технологию, сочиненную им единолично.

С тех пор Асе стали ужасно смешны рекламы-зазывалы при ресторанах на Невском: «бизнес-ланчи от шеф-повара», ха-ха-ха! Буа-ха-ха...

Раз шеф-повар практически не готовит – Ася решила, что нет смысла становиться шефом: «Пять лет делать отбивные из обрезков, чтобы потом самой сочинять рецепты – слишком дорогая плата».

Ася тыкалась всюду, искала свое место в мире большой еды, и главным ее условием было, чтобы между ней, богом, едой и клиентом – было бы как можно меньше посредников. Посредникам она не доверяла.

Ася ездила в качестве повара в геологические и прочие экспедиции. В тайге, в тундре, в горах и на море – в общем, вдалеке от цивилизации – еда приобретала огромное значение. Сотрудники затяжных экспедиций высоко ценили качественную кухню, и никто не требовал, чтобы Ася из экономии заменяла сливочное масло маргарином.

Потом, когда Ася обзавелась семьей и отдельным жильем – она стала отказываться от поездок и искать себе работу в городе. Она соглашалась устраивать частные обеды («только я сразу предупреждаю – я не посудомойка и не буфетчица, я могу составить меню, согласовать его с вами, закупить продукты, все приготовить – и уйти, остальное – не моя работа»), банкеты, юбилеи, вечеринки, детские праздники.

Частные клиенты Асю обожали, передавали ее из рук в руки, писали друг другу рекомендательные е-мейлы, и даже иногда ссорились – на тему первенства, когда чьи-то праздники-обеды совпадали.

Помощников у Аси не было, хотя она иногда подумывала нанять постоянного водителя для закупки продуктов – это было бы удобнее и наверное даже дешевле, чем каждый раз пользоваться такси, но пока она с этим решением не торопилась.

В клиентах у нее была и маленькая частная гостиница – на три номера. По заявке с вечера – Ася приезжала в гостиницу к 7 утра и кормила постояльцев завтраками. Завтраки – это было самое любимое. День начинается не тогда, когда человек проснулся, умылся, выкурил первую сигарету. А когда он завтракает. С завтраков начинается новая жизнь. На завтрак Ася предлагала – свежевыжатые соки, овсянку, яйца различных способов приготовления и горячую выпечку – плюшки или слоеные пирожки. Кофе, чай и минеральную воду – в гостинице и так предлагали в ассортименте.