Крысолов - [46]

— Артур, ты хочешь убедить меня в том, что я на самом деле болен? — спросил я.

Он неторопливо разгладил на плечах белый халат и грустно покачал головой.

— Я тебе не верю.

— Напрасно, Хэнк. Тогда, скажи, как прикажешь расценивать твои последние поступки? Они же не поддаются никакому здравому объяснению. Но ты здесь, увы, не исключение. Хотя чему удивляться? От того, что нас окружает, появляется желание выть от тоски. Я тоже часто бываю на грани нервного срыва. Поэтому сам бы с удовольствием полежал в лечебнице и пофлиртовал с медсестрами. Клянусь, с тобой произошла самая обычная история — ничего страшного. Требуется одно — подлечиться, — старательно втолковывал он мне.

— Возможно. Но я же помню, о чем мы говорили в твоем кабинете. Помню, как ты согласился с моими доводами, уточнив только отдельные детали, — возразил я.

— Не спорю — да, я соглашался и уточнял отдельные детали. Но как бы ты сам повел себя на моем месте? Я ведь понимал, что разговариваю с больным человеком и ему нельзя противоречить — с ним можно лишь соглашаться. Ты был в крайне возбужденном состоянии. На тебя сильно подействовала та совершенно дикая история с ветеранской семейкой Ванов. Впрочем, она бы на любого подействовала. Но теперь ты в лечебнице, под надежным врачебным присмотром, и я могу говорить с тобой откровенно.

— Артур, пожалуйста, не превращай меня в круглого идиота. Это не по-товарищески. Неужели весь наш тот разговор был одной твоей лживой игрой? Хорошо, пускай, по твоему мнению, я болен, но хоть доля истины в наших словах тогда прозвучала?

— Упрямый ты, Хэнк. Ладно, доля истины прозвучала, но не более того. Естественно, что после всемирной катастрофы с людьми произошли некоторые изменения. В том числе, в физиологическом плане. Да, изменения есть, но не такие крупные, как нарисовала твоя буйная фантазия, — сказал Артур и сделал многозначительную паузу.

— Между нами, строго под секретом, — продолжал он. — Мы, сотрудники института, даже стараемся преувеличить масштабы идущего процесса, чтобы нагнать страха на нашу власть. Крысиный синдром, комиссия по сбору семейных архивов — это все наши выдумки. Спросишь: зачем? Да для того, чтобы повысить собственную значимость и получить дополнительные ассигнования. Сам понимаешь, мы умные, образованные люди и не желаем прозябать в нищете.

Я поморщился от ломоты в своем теле и подложил удобнее себе под голову тощую подушку. Что ж, сказанное Артуром вроде бы походило на правду. Каждая служба округа действовала точно так же — любыми способами повышала собственную значимость, стараясь получить лишние средства.

— Где Кларисса? — спросил я.

— Она в добром здравии. Но ей, кстати, тоже не мешает, как следует подлечиться.

— А где Егор?

— Кто это?

— Наш практикант, которого покусали Ваны.

— Ах, этот! — вспомнил Артур. — С ним все в порядке, только ему требуется немного побыть под наблюдением врачей. Они оба здесь, в «Подземных садах».

— В «Подземных садах»?

— Ну да. Ты разве не знал? Эта лечебница называется «Подземные сады». Где-то там, под нами, располагается прекрасное парниковое хозяйство. Но сейчас его запустили — не хватает денег на содержание. Знакомая история.

— Вот и сбылась моя мечта — я попал в «Подземные сады», — пробормотал я.

— Можно сказать, и так.

— Ты уколол меня тогда в доме Клариссы одноразовым шприцем?

— Каким же еще? Одноразовым шприцем, одноразовым, из довоенных запасов. Не тревожься, инфекцию ты не подцепишь, — успокоил он меня. — Хэнк, так улеглись твои опасения по поводу превращения людей крысоподобных существ? Надеюсь, что теперь ты больше не будешь распространять вредные слухи среди мирных обывателей?

— Хорошо, не буду, если тебе они не нравятся, — ответил я и зевнул. То ли от его разговоров, то ли от розовых таблеток мне нестерпимо захотелось спать. Действительно, жизнь налаживалась, и не стоило напрасно волноваться.

Артур поднялся, одернул пиджак под халатом и одобрительно заметил:

— Ну и отлично, Хэнк. Эта лечебница как раз по профилю твоего заболевания. Здесь замечательные врачи, обаятельные медсестры, ты целиком полагайся на них и поправишься в самые ближайшие дни. Со своей стороны я замолвлю перед ними за тебя словечко.

Уже на пороге Артур обернулся и широко улыбнулся, обнажив два непомерно длинных блестящих резца.