Крысиными тропами (том I-II) - [35]

Ну дела-а-а, Виант прилёг на пыльный асфальт возле стального колеса, одной загадкой меньше. Впрочем, это даже к лучшему — легче будет адаптироваться. А сейчас нужно решить очень важный вопрос — что делать дальше?

Не, так-то понятно — искать выход из игры. Это наиглавнейшая задача. Найти выход из игры, значит узнать её цель и пройти до конца. Виант криво усмехнулся. Только вряд ли у него получится поставить игру на паузу и проведать холодильник. От таких мыслей живот тут же призывно заурчал. Виант сглотнул, горькая слюна едва-едва скатилась по сухому горлу. А вот и ответ на вопрос — выжить. В первую очередь ему нужно просто выжить, найти воду, еду и место для отдыха. Причём именно в такой последовательности. Что, как и почему — это только на полный желудок и свежие лапы. Как бы не было печально, но поиск выхода из игры — задача номер два. А сейчас пожрать бы.

Как на грех ноздри защекотал обалденный запах классической «горячей собаки»: свежая сосиска в булочке с кетчупом. Таким… красным, густым, чуть терпким и кисленьким. Таким, Виант потянул носом, каким он больше всего любит.

От запаха долгожданной еды желудок забился в конвульсиях. Виант без сил привалился спиной к стальному колесу. Только сейчас, задним умом, дошла элементарная мысль — в игру нужно было отправляться на полный желудок. Последний раз ему довелось перекусить, Виант скосил глаза в сторону, дай бог часов десять, если не все двенадцать тому назад. На завтрак Инга Вейсман, весьма и весьма сексапильная научная сотрудница, принесла тарелку овсяной каши, почти литровую кружку молока и слегка поджаренные тосты с маслом. Ах, Виант тихо вздохнул, как было здорово, как аппетитно хрустела румяная корочка.

Виант перевернулся на другой бок. Да и в «малахитовой комнате» нужно было не корячиться, не метаться из угла в угол как угорелый, а сразу же уходить в игру. Тогда, глядишь, желудок не сходил бы с ума от голода, а горло не тёрла бы жажда. Здесь и сейчас и думать нечего выбраться из-под мусорного бака в поисках еды и воды. Да и страшно, честно говоря.

День в разгаре, местная звезда залила переулок ярким жгучим светом. Время от времени в щели между асфальтом и дном бака мелькают ноги людей. Чаще всего мужские брюки и ботинки, несколько реже обнажённые женские ножки в пыльных сандалиях. Время от времени, словно напоминая о параноиках и долгой жизни, совсем рядом с баком пробегают собачьи лапы.

Вот она жизнь крысы во всей красе: самый опасный противник отнюдь не царь природы, а его блохастые слуги. Люди, скорей всего, крысу просто не заметят. Если, конечно, не бросаться под ноги и не грызть сандалии. А вот собака учует его за километр и попытается поймать. Обязательно попытается, хотя бы ради спортивного интереса. Виант поёжился. А ещё у людей есть кошки.

На ум тут же пришло крылатое выражение из басни Крылова «Мышь и крыса»: сильнее кошки зверя нет. Это когда ты человек, высокий, на двух ногах и в ботинках, легко смеяться над крылатым выражением. А когда ты крыса, маленькая и на четырёх лапах, шутливое выражение превращается в самую что ни на есть серьёзную опасность. Лев под мусорный бак не полезет, а вот кошка — та запросто.

Не-е-е…, Виант тихо вздохнул. Надо, надо, во что бы то ни стало надо будет дождаться темноты и лишь после отправиться на поиски воды и пропитания. А пока остаётся только ждать и терпеть. Но-о-о…, Виант повёл мордочкой, откуда под мусорным баком такой, такой обалденный запах «горячей собаки»?

Время от времени едва заметный ветерок заносит под мусорный бак запах свежей булочки и сосиски с кетчупом. Каждый раз желудок начинает конвульсивно дёргаться, да и пить страсть как хочется.

Что-то здесь не так, Виант поднялся на лапы. Если даже у людей от голода обоняние обостряется, то чего уж говорить о крысах. Запах, запах, обалденный запах манит и тянет к себе едва ли не за уши. Как во сне, Виант сделал шаг, потом ещё и ещё. Запах «горячей собаки» ведёт его словно путеводная звезда. Да где же она? Нос ткнулся в кучку мусора возле бака.

Объедки. Виант плюхнулся на задницу. Ну конечно же. Тот мужик в поварском наряде просыпал часть мусора мимо бака. Из-под промасленной салфетки выглядывает классическая «горячая собака», две булочки, а между ними сосиска. Естественно, она съедена почти полностью, красный кетчуп размазан по надкусанному краю. Причём видны следы зубов, чужих зубов. Рядом, из целлофанового пакета, выглядывает горлышко пластиковой бутылки объёмом примерно в пол-литра. А в бутылке, Виант нервно сглотнул, ну ни как не меньше чем на треть вода, причём прозрачная и чистая. Но мусор, Виант подался всем телом назад. Это же мусор!

В душе в кровавой сече сошлись голод и брезгливость, Виант недовольно поморщился. Никогда, никогда раньше ему не приходилось питаться мусором. В Облаке, в Исправительной колонии № 10, его кормили знаменитой тюремной баландой. Пусть она ещё та еда, тощий супчик, постная каша на воде и чёрный хлеб, но, всё же, настоящая еда, которую Виант поглощал из тарелки алюминиевой ложкой. Если бы он знал, что крысе придётся питаться самыми настоящими объедками и прочим мусором, то непременно выбрал бы солдата. Армейские пайки, говорят, очень даже ничего. А так… Виант тяжело вздохнул. Ясно дело, никто и никогда не продаст крысе целую сосиску в тесте. Не продаст ни за какие деньги. Да и сами деньги крысе не полагаются. Но еда…