Крысиные гонки - [55]

– А вон там – банька. Была. Ща совсем завалилась, печка-то там, надо будет починить… А в доме – нет, в доме – нормальная, я на ней готовил. Вовк, в натуре, чаю?.. На керогазе, мы по-быстрому, а? Вот. Сейчас. А огород какой большой – глянь! Аж к самой речке. А там – Вадима. Огород. Я весь не засаживал – некуда; так, только бурьян кошу каждое лето, а Вадим весь свой распахивает и засаживает – во, куркуль, хы! Но у него машина, ему легче. Чем пахнет, гришь? Черёмухой, нет? Тут около дома черёмуховые кусты, так разрослась – сил нет. Ничё, а? Не, ты дыши, – воздух-то а?? Хорошо, Вовк?..

Ночной летний деревенский воздух, да после пусть даже не тяжёлой физической работы пьянил…

Пока Вовчик в доме копался с керогазом, готовя чай, Владимир, выключив фонарик, наслаждался деревенским покоем.

И в самом деле было очень хорошо. Чем-то пахло – не то правда черёмухой, не то травой или землёй; но пахло приятно и свежо. Ярко, совсем по-городскому, светили яркие, как в планетарии, звёзды. Время от времени в отдалении погавкивали собаки, – по-прежнему лениво, по обязанности или спросонья. Опёршись о сруб колодца, крышку которого, набрав воды, Вовчик предусмотрительно запер на висячий замок, поглаживая тупо ноющую ушибленную руку, Владимир думал: вот, всю жизнь провёл в городе… коттедж – это уж точно всё одно не деревня. А теперь… теперь вон оно как поворачивается – приехал… политолог недоделанный. Отец пропал, сестра – неизвестно где… Как-то здесь… Нет, неплохо как-то, уютно… да, по-своему. Не привык только к такому «уюту», всю жизнь всё как-то «на скорости, на моторе»; а тут, наверно – правильно Вовчик говорил – и время течёт по-другому, и люди другие, нежели в городе… А чё бы они другие? Не, люди везде одинаковые. Со своими прибамбасами, конечно. Ну, придётся врастать-постигать. Одобрил бы отец, нет? Отец ставил всегда на социализацию,  – а тут я что, «в сторону ухожу»?.. Э, нет, не может быть одних рецептов на все времена. Простой расчёт и наблюдения за ситуацией показывают, что в городе, в Мувске скоро будет жо… Собственно, уже началась. Не все только заметили. Уйти от «жо» и осмотреться со стороны – разве это уход от действительности, «уход от борьбы»? Нет. Просто манёвр. А здесь… Хорошо как здесь, покойно… О! Именно так – не «спокойно», а покойно – как раньше говорили. В городе так не бывает, даже и ночью, даже и в коттеджном посёлке, – всё равно окна-в-окна, где-то мотор фырчит, где-то что-то… Правда, совершенно не ясно, что тут, в деревне, делать. Вот не спёрлось мне это сельское хозяйство!.. Может, зря из Штатов уехал?.. Профессор бы не прогнал, конечно – ему бы на его ранчо лишняя пара рук, умеющая хорошо держать оружие, в любом случае бы не помешала...

Да, Владимир понимал, что «подвигая» его к отъезду на Родину, профессор Лебедев исходил совсем не из корыстных соображений – не чтобы избавиться от ответственности за порученного его заботам парня, нет, – напротив, этим он как бы отдавал часть долга и далёкой подзабытой Родине, и другу – отцу Владимира, да и самому Владимиру… Профессор хорошо просчитывал ситуацию, и не мог не понимать, что рано или поздно, когда станет ясно, что «всё – приехали!», – ностальгия и вина перед далёкими родными может толкнуть парня на безрассудные поступки, – так лучше раньше, пока ещё летают самолёты, существуют ещё законы и люди не давят друг друга за банку консервов… Понимал это и сам Владимир. Отец вот не понимал, в слепом родительском эгоизме рассчитывая, что сын послушно отсидится за океаном – как будто это мелкая неприятность, как будто это просто какой-то сраный очередной дефолт; как будто поштормит и уляжется; хотя сам-то отец должен был представлять масштаб грядущих передряг,  – но, видимо, и он, будучи, в конце концов всё же просто человеком, подсознательно отталкивал от себя мысль, что это…

– Пошли, Вовк, вскипело-заварилось! Не уснул ещё тут? Здоровски тут, правда?? Айда, я с мятой заварил – а-бал-деть какой аромат, такого в городе не бывает! Айда!

– Иду-иду, Вовчик. Водилу будить будем?

– А, пусть спит. Мы ему в термос нальём, чтоб не остыло.

В общем, деревня оставила у Владимира двойственные чувства, – как у начинающего аквалангиста, на пятёрку подготовленного теоретически и отлично снаряжённого технически, – но ещё не пробовавшего самостоятельного погружения в тёмную пучину. Но что «погружение» неизбежно – это уже стало ясным.

«А, будет совсем хреново в этой сельской идиллии – сбегу к Виталию Леонидовичу на коттедж, тем более что он и приглашал настойчиво» – отчаянно подумал он, наблюдая, как Вовчик запирает изнутри трухлявенькие ворота, – машина, пофыркивая, стояла уже на улице, – «Там цЫвилизация, там Наташка. Хотя в словах Вовчика и есть прямой резон – «не отсвечивать в преддверии БП»; а что уж может быть больше «отсвечиванием» чем роскошный депутатский коттедж, пусть даже и превращённый в крепость? Хотя туда по-любому надо будет съездить: во-первых, обещал; во-вторых, повидаться, в-третьих – Наташка, в-четвёртых, посоветоваться по ситуации. В-пятых – ствол хочу… Не, Наташка – это во-вторых, а ствол – в третьих… Впрочем, что рядить – надо будет съездить, надо, благо отсюда недалеко; ну а пока – по плану!»