Крыши - [25]

— А родители?

— Похожи на твоих. Несколько лет назад они выпускали фотоальбомы. Потом отец сбежал в Кент с представительницей фирмы “Эсте Лаудер”, а мать переключилась на выпивку. Когда сестра забеременела, отец вернулся, и мы некоторое время пожили посемейному в пригороде, почти не общаясь друг с другом. Сейчас я бываю дома только на Рождество. Мы обычно сидим и обсуждаем, как нам переделать дом.

— Знакомая картинка.

— Когда проводишь много времени с людьми, которых ничего не интересует, на тебе это тоже сказывается.

Роберт взглянул на часы.

— Ты не хочешь сменить обстановку?

— Смеешься! Я сейчас нигде. Если у меня что и есть, так это уйма свободного времени.

— Послушайся моего совета, не жалей себя, — резко произнесла Роза.

Наступило тягостное молчание. Она взяла тетрадь и углубилась в нее, но Роберт видел, что ей неловко за свою резкость, и решил первым протянуть ей руку. Он подался вперед и постучал пальцем по странице.

— Что-нибудь привлекло твой орлиный взгляд?

— Схема лунного цикла довольно интересна, но в ней столько же понятного, сколько непонятного. Очень странно. — Роза поднесла тетрадь поближе к глазам и прочитала вслух: — “Луна имеет две стороны. Одна видна, а другая вечно скрыта от нас. Как же легко тьме поглотить свет!” Ты не думаешь, что они мистики? Сатанисты?

— Если нам повезет, мы все узнаем завтра, — сказал Роберт, поднимая кружку. — Послушай, вдруг я все-таки напишу эту книгу, можно мне посвятить ее тебе?

— О, я буду очень тронута. — Роза многозначительно наморщила лоб и улыбнулась. — Будем надеяться, что мы узнаем не так много, чтобы это стало посмертным изданием. Можно я возьму тетрадь?

— Конечно. Утром мне придется поработать, но я позвоню тебе. Пойдем, я провожу тебя до метро.

Вышли они вместе. На улице было полно народу, наглядевшегося на фильмы и спектакли.

— Мне на Лестер-сквер, — сказала Роза, обходя группку подвыпивших секретарш, вывалившихся из бара.

На углу несколько человек из Армии Спасения вели за собой пошатывающийся народ, выкликая: “Веселитесь именем Господа, джентльмены”. Роза свернула на боковую улочку, соединявшую площадь с Чаринг-Кросс-роуд. Роберт старался не отставать от нее. Здесь пахло мочой и протухшими гамбургерами, было совершенно темно и слышался только стук Розиных каблучков.

— Что, нельзя было пройти там? — не удержался Роберт.

— Здесь быстрее.

Роза черной тенью двигалась между двумя рядами домов, и свет далекого фонаря окружал сиянием ее головку. Вдруг словно прошелестел ветер и что-то стукнулось о землю. Какой-то большой предмет пролетел у Роберта над головой и скрылся во мраке. Через несколько секунд чья-то тень появилась рядом с Розой. Роберт разглядел мужчину. Роза вскрикнула и упала. Раздался шаркающий звук, потом крышка мусорного бака стукнулась о стену.

Роберт бросился вперед и споткнулся, налетев на стоящего на коленях человека. Он попытался было сразиться с ним, но получил сильный удар в живот, который отшвырнул его к стене, и ему ничего не оставалось, как беспомощно наблюдать за происходящим. Нападавший вновь повернулся к Розе. Но тут Роберт услыхал какое-то шипение, и воздух наполнился едким запахом. Закричав от боли, мужчина помчался прочь и скрылся за углом. Роберт попытался открыть обожженные глаза, но все равно ничего не увидел. Ему нечем было дышать.

— Роза, ты в порядке?

— Кажется. А ты?

Она, ругнувшись, поднялась с земли и принялась отряхиваться.

— Да. Ради Бога, что ты с ним сделала?

— Мне удалось достать мой любимый газовый баллончик, — проговорила она сквозь кашель. — Кто бы это ни был, теперь он ослеп часа на два-три.

Роберт схватил Розу за руку и повлек ее на освещенную улицу.

— Он что-нибудь взял? — спросил Роберт, вытирая слезящиеся глаза бумажным платком. — Кошелек на месте?

— Роберт, ему был нужен не кошелек. — Она сунула руку во внутренний карман пиджака и достала помятые тетрадные листы. — Ему было нужно это.

Глава 15 Пробуждение

Она проснулась и огляделась.

Значит, это не сон. Грубая нейлоновая веревка стягивала ей руки и ноги. Она знала, что скоро ее казнят, на заре Новой Эры, и умрет она не в одиночестве. Шестьсот футов отделяют ее от земли, от лондонских улиц. Фиолетовые волосы упали на заплаканное лицо. На ней все еще были джинсы, рубашка и куртка, вот только туфли она потеряла, когда пыталась защищаться. Сколько же она пробыла тут? Все смешалось у нее в голове. Вчера кто-то приходил ее накормить. Или это было позавчера? Она уже не чувствовала холода. И, чтобы ей не было больно, ей дали таблетки. Это она знала точно. Никакой надежды на спасение. Стемнело. Но она видела с двух сторон желтые огни. Под ногами у нее ворковали голуби, прячась от ветра.

Снизу доносились приглушенные гудки машин. Руки и ноги у нее затекли и даже стали кровоточить из-за слишком тугой веревки. В отчаянии она закричала, не в силах поверить, что совсем скоро ей предстоит уйти из жизни. Даже связанной, ей не дали лечь, а поставили вертикально, чтобы все видели пока еще живой крест, хотя на самом деле никто не мог ее видеть. С неба холодно и одиноко смотрели на нее несколько звезд. Здесь, на крыше, горький ночной воздух все же был чище, чем внизу. Сара набрала его полные легкие и стала молить Бога послать ей сон, пока ледяная мгла не совсем завладела ее сердцем.