Крыса-любовь - [31]
— Осталось что-то непонятное? Нужно подробнее?
— То есть когда вы заявили, что у меня не все в порядке — сексуальные проблемы, супружеский застой, — у вас не было никаких конкретных оснований? Ничего? Вы не проводили в этой области никаких исследований? Это был просто…
— Ну да. Голос гениталий.
— И кто-то вам за такое платит?
— Кое-кто платит. К сожалению, не вы.
Тупик. Полный тупик. Никаких ответов.
А скорее всего, и никаких вопросов-то не было. Я отнеслась ко всему чересчур серьезно, приняла слишком близко к сердцу. Я потерла глаза. Они горели. Какие тяжелые веки. Очень тяжелые. Дать бы им закрыться… сомкнуться…
— Бог с ним, солнышко. Знаете, как говорят… — Голос Арта доносился как из тоннеля. — Не в том… трам пам тарарам фикус бум.
— Простите, что?
— Уговор? Плюм там сарсапарилла мумбо-юмбо.
— Простите?
— Пятница. Четыре тридцать. Кафе «Pain et Beurre». До встречи.
Щелчок. Он повесил трубку.
Стрелки часов показывали половину пятого, когда я уселась за столик в «Pain et Beurre». Солнце расплескалось по полу и окатило меня.
Я опять устала. Так сильно, что не помог бы даже сон — тут нужно было что-то другое. Я устала умом. Устала сердцем. Как будто подхватила экзотическую сонную болезнь — из тех, что разносят быстрокрылые тропические москиты с длинным хоботком.
Сидеть на солнце и впитывать его всей кожей было так приятно, что меня, видимо, сморило прямо за столом. Сквозь сон я слышала далекую трель телефона и честно пыталась открыть глаза. Но дремота была такой сладкой, что мне никак не удавалось заставить себя… заставить…
— Oh, non, mon Dieu! — истошно завопил мужской голос. — Мадемуазель! Мадемуазель!
Меня бесцеремонно стащили на пол. Теперь я вполне ясно воспринимала окружающее. Исцарапанные ножки стола на полированных досках пола; белые мужские сандалии, заляпанные соусом; настойчивый звон мобильника; застарелый запах «Голуаза» и трюфелей. Затем теплое чесночное дыхание на моем лице, колкая щетина, и к моему рту прижимаются полные мясистые губы.
— Пошел вон! Слезай! — Я молочу кулаками по груди мужика надо мной.
Марсель Ришелье, шеф— повар и владелец французской кафешки, вскочил на ноги и широко разинул перепуганный рот, из которого рвались невнятные галльские возгласы. Он прикрыл рот обеими руками, потом схватился за щеки, потом снова прикрыл рот.
— Ви жив? — выдохнул он и наконец сообразил помочь мне подняться. — Oh, non! Pardon, mademoiselle! Это биль ужжас, ужжас, ужжас какой ошибка!
Слово «ужас» у него каждый раз выходило все громче и надрывней; с последним «ужасом» Марсель рухнул на стул у моего столика.
— Скотина, идиот! — театрально вскричал он, снова и снова колотя себя кулаками по голове и прервав это занятие только затем, чтобы скомандовать официантке: — Marie, un cognac pour mademoiselle. Et pour moi, tout de suite![3]
Когда Мари вернулась — tout de suite — с двумя рюмками на подносе, он вскочил и махом осушил обе. Так ковбои пьют виски за длинной стойкой в салуне. Жар от алкоголя едва успел разлиться у него в желудке, а Марсель уже изумленно таращился на пустые рюмки.
— О, non, — убито простонал он. — Что я натвориль! Идиот! Дурак! Пардон, мадемуазель. Мари! Еще коньяк!
Я тем временем отряхивалась и искала мобильник: тот снова зазвонил. Где же он? В сумке? В кармане?
— Mademoiselle, votre téléphone? S'il vous plaît,[4] выключить его! О, mon Dieu! Выключить!
Потом Мари сказала, что мой телефон, скорей всего, и вызвал у Марселя столь неадекватную реакцию. Незадолго до того один здешний посетитель умер и был реанимирован именно за моим столиком под непрерывную телефонную трель. Марсель в тот момент ощипывал курочек и ничего не знал о драме, пока не услышал овацию. В первый момент он решил, что аплодируют особенно удачным тарталеткам из козьего сыра. Но нет — хлопали одному из постоянных клиентов, молодому врачу, который был объявлен героем. Вскоре эту историю узнала вся округа.
— Теперь, если чей-нибудь телефон звонит подолгу, Марсель впадает в панику, — пояснила Мари. — Одна смерть в ресторане — это хорошая реклама. Люди говорят: пойдем поедим там, где умер тот парень. У нас многие заказывали столики сразу после того случая. Но больше одной смерти — это уже плохо. Очень плохо. Даже самые верные клиенты могут нас бросить.
— Правда? — спросила я.
— Oui, oui. Клиенты очень суеверные. Но вообще-то, если между нами, — она наклонилась ко мне, — Марсель жутко расстроился, что это доктор, а не он спас того парня. Марселю завидно. Повара, они такие. Наверно, когда он увидел вас и услышал телефон, то подумал, что теперь тоже спасет клиентку. Только по-своему. В своем собственном стиле. Тогда все понятно, n'est-ce pas?[5]
Нет, мне ничего не было понятно. Непонятно было, что я вообще делаю в этом кафе. Я перебрала в памяти события последних дней, и мне стало очень жалко себя. Шейла победила. Хэл победил. А я проиграла. Я по-прежнему писала идиотскую статью, а из моей гениальной идеи насчет того, чтобы бросить работу и родить, ровным счетом ничего не вышло.
— Ребенок? Сейчас? — Едва вынырнув из унитаза, Хэл кинулся расставлять точки над i. — Ни в коем случае. Хуже времени не придумаешь.
Лера Елина, молодой психоаналитик, применяет очень смелые и прогрессивные методы работы с клиентами. А вот в личной жизни дела не складываются, слишком большие требования у нее к претендентам на ее руку и сердце, синдром под названием «горе от ума». Ее подруга Арина предлагает ей отомстить некому молодому и перспективному банкиру, который незаслуженно дал ей отставку. По мнению Арины, только Лера способна справиться с этим похитителем женских сердец. Между молодыми людьми начинается настоящий интеллектуальный поединок не на жизнь, а на смерть… К чему приведут столь необычные отношения – к трагической развязке или хеппи-энду?..
Зовите меня Ви. Еще недавно я была никем и жила в Нью-Джерси. Мне в любом случае светил ад или, того хуже, участь бухгалтера и пятидесятый размер. Теперь, просто произнеся несколько волшебных слов, я могу получить все, что захочу: безупречную фигуру, шикарную квартиру в пентхаусе, бутик на Пятой авеню, в котором богатые женщины в мгновение ока раскупают мои сумки по заоблачным ценам. Но главное, у меня есть власть. Я могу сказать в лицо бывшему мужу все, что о нем думаю, я могу разбивать сердца, не чувствуя угрызений совести, и смаковать каждую минуту этой жизни.
1914 год. Жизнь в семье Бетони Изард идет своим чередом до тех пор, пока трех ее братьев не призывают в армию. Вильям, Роджер и Том сражаются во Франции, их будущее темно и неопределенно. Тяжкие испытания выпадают на долю семьи Изардов, проверяя на прочность человеческие связи.
Четыре женщины дружны уже более двух десятков лет, еще с тех пор, когда снимали вместе квартиру в Лондоне. Знакомьтесь: Кейт — разведенная, добросердечная, ответственная; Элли — бесстрашная журналистка, ведет одну весьма ядовитую и остроумную рубрику; Джеральдин — жена и мать, столп общества в своей деревне; и, наконец, Наоми — прекрасная, беспомощная Наоми.Все триумфы и невзгоды взрослой жизни они преодолели вместе, всегда готовые прийти на помощь друг другу. Однако одно предательство послужило началом конфликта, из которого ни одна не вышла невредимой.
Сонал не желает ни видеть, ни слышать Криса. Он пытается вымолить прощение у неё, но терпит одни неудачи. Сонал сближается с его лучшим другом — Треем Гэмптоном, но и Джон не покидает Сонал. Он мечтает о том, что они будут вместе.Тем временем, Фиби пытается насолить Сонал, таким образом, отомстив ей за их с Крисом разрыв. Фиби хочет вернуть Криса и пойдёт ради этого на многое…Как изменятся отношения между героями? И чем всё это закончится? Кого, всё-таки, любит Сонал?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.