Крымское танго - [81]

— Можете привести примеры?

— Для начала — экология. Точнее, разработка и внедрение новых технологий, позволяющих хоть как-то снижать экологические проблемы: переработка мусора, переработка и утилизация ядерных отходов, тушение лесных пожаров, медицина катастроф. Другая область — разработка пассивных средств защиты.

— Подождите, подождите! Почему другая? Разве это не связано с той же медициной катастроф?

— И да, и нет. Просто я имел ввиду, что при том уровне террористических угроз, который, к сожалению, в ближайшее время на спад не пойдет, было бы неплохо иметь какие-то индивидуальные средства защиты. Ну, что-то типа подушек безопасности в машинах. Или какой-нибудь браслет с единственной кнопкой для вызова полиции. Я понимаю, что это из области фантастики, но, в конце концов, полёты в космос тоже когда-то были фантастикой. В общем — если будет желание найти точки соприкосновения, они будут найдены. И когда они будут найдены — тут уж ваша, журналистская задача — постоянно напоминать об этих замечательных фактах. Даже о, казалось бы, малозначительных. Вот, наверняка мало кто задумывается о таких мелочах, как пуговицы. А между тем есть интересный факт: во время Великой Отечественной Союз получил по лендлизу больше двухсот(!) пятидесяти(!) миллионов(!) пуговиц. На которых с лицевой стороны были, как положено, звезда, серп и молот, а с обратной — надписи на английском[35]. Кто-то скажет: "Подумаешь, ерунда какая!", а кто-то задумается. Лично я буду очень рад, если вторых будет намного больше, чем первых.

Сергей замолчал. Маргарита тоже не торопилась задавать следующий вопрос. Наконец, приняв какое-то решение и, кивнув сама себе, поднялась, знаком остановила съёмку и предложила перейти к ней в кабинет.

* * *

— Это интервью не будет опубликовано завтра или послезавтра, — Симоньян поспешила расставить точки над "и", едва они расположились в гостевых креслах сбоку от рабочего стола.

— Я догадался. — Ефимов потер ладонями лицо и, решившись-таки, спросил, — у Вас есть ещё личные(!) вопросы?

— Не только, — хмыкнула журналистка. — Сначала я хотела бы прояснить Ваши слова о российских гарантиях социальной стабильности в Крыму.

Сергей разглядывал девушку и никак не мог понять, насколько искренне её якобы непонимание. И стоит ли озвучивать, здесь и сейчас, свои мысли и доводы.

Решив всё-таки сыграть в открытую, счёл необходимым подстраховаться:

— Я надеюсь, нынешний разговор станет достоянием гласности только для определенного(!) круга лиц? — спросил он.

Поняв по реакции собеседницы, что они оба одинаково понимают намеки и умолчания, продолжил:

— Для меня является абсолютно очевидным, что такого рода гарантии — самый безболезненный способ в конечном итоге вернуть Крым в состав России.

— Но…, — на этот раз удивление хозяйки кабинета было совершенно искренним, — тогда получается, что все усилия по инициации Крымского проекта…

— Всего лишь дебют в сложнейшей шахматной партии, — Ефимов покивал головой, предупреждая нежелательную формулировку. — Я был бы просто счастлив, если бы и дальше всё развивалось по первоначальной задумке. Но есть мечты, и есть реальность. Противоречия между различными группами на Украине, на мой взгляд, слишком сильны. Как и националистические настроения. И никто из украинской политической элиты не будет в состоянии удержать страну от очередного кризиса. Они не(!) договорятся между собой. Мало того, я считаю, что то, что описывает Бобров в своей "Эпохе мертворожденных", к сожалению(!), к огромному(!!) сожалению, — станет реальностью. Как следствие этого кризиса. Там же, или в другом районе, — не важно. Хотя и очень надеюсь — в гораздо более мягком варианте… А вот те крымские проекты, которые будут запущены к моменту начала кризиса, не будут доведены до конца, всем станет просто не до них. На какое-то время. И Россия, если не будет форсировать события и при этом не будет жадничать, — получит абсолютно легитимный референдум о присоединении и, как результат, — новый субъект Федерации. Естественно, если к тому моменту будет такое желание. После этого можно будет спокойно заканчивать все начинания. Главное — не давать поводов для обвинения в агрессии.

Пока Сергей говорил, Маргарита буквально препарировала его взглядом. А когда он закончил, после недолгого молчания спросила:

— Вы знали, что было два варианта выступления президента в Мюнхене? А решение о том, какой вариант выбрать, было принято буквально накануне.

— Нет, но мне кажется, что такое бывает достаточно часто. Разве нет? — невозмутимо ответил Сергей, хотя в этот момент чуть не вывалился из кресла от удивления.

— Ну, я, по крайней мере, о таком не слышала.

Эта речь, на взгляд Ефимова, была совершенно нейтральной. Там не было ничего, что можно было бы истолковать однозначно не в пользу России. Скорее наоборот. Основных тезисов, которые разбирались подробно, было всего два. О том, что только Устав ООН должен быть безусловным и единственным механизмом принятия решений по использованию военной силы как последнего довода. И о независимости внешней политики — как привилегии стран с богатой и древней историей. Единственным моментом, который достаточно активно обсуждался во всех СМИ, было сожаление о том, что заверения западных политиков о гарантиях нерасширения НАТО на восток оказались всего лишь словами.