Крымский узел - [32]
Что касается Л. Кравчука, то в преддверии президентских выборов и референдума о подтверждении независимости Украины он настойчиво подчеркивал, что Крым получит полную экономическую и культурную самостоятельность. 25 октября, выступая на сессии ВС Крыма, будущий президент Украины отметил, что государственные власти Украины не намерены и не будут вмешиваться в сферу компетенции местных властей, и выступил за строгое разграничение полномочий между Верховными Советами государства и автономии, хотя и обошел вопрос о форме и порядке такого разграничения.[193]
В Крыму также бурно обсуждались различные варианты будущего Крыма. В августе и осенью 1991 года образовался ряд общественных организаций, начавших борьбу за внешнее самоопределение полуострова, к ним присоединились и многие уже существовавшие группы. «Республиканское движение Крыма» (лидер Ю. Мешков), «Движение 20 января» (профессор В. Сагатовский), «Демократическая Таврида», Русское общество Крыма (А. Лось) (впоследствии они объединились в блок «народная оппозиция») выступили с требованием проведения до 1 декабря 1991 года (даты назначенного руководством Украины голосования о подтверждении независимости государства) местного референдума о статусе Крыма по вопросу «Вы за самостоятельную республику Крым в союзе с другими государствам?» После того, как ВС Крыма, где преобладали умеренные круги, отказался обсуждать вопрос о референдуме, активисты РДК организовали коллективную голодовку протеста у здания ВС Крыма в Симферополе — первую шумную политическую акцию, открывшую эпоху довольно яростного противостояния различных политических сил внутри Крыма. Радикал-республиканцев активно поддержали некоторые предпринимательские структуры, в частности, ассоциация «Импекс-55-Крым». Их интересы выражала самая популярная газета Крыма — Крымская Правда.
Парламентское большинство во главе со спикером Н. Багровым и правительство Крыма придерживались более умеренных взглядов. Отвечая на требование референдума, Н. Багров заявлял: «в нынешней правовой ситуации нет механизма реализации положительных итогов референдума»,[194] он считал, что Крым в силу своей зависимости от Украины не может существовать в качестве полностью независимого государства. Вместо этого Н. Багров выдвинул программу укрепления самостоятельности Крыма в составе Украины при сохранении его связей с Россией и СНГ. Она включала три основные задачи: «Первое: закрепить в законодательном порядке, что подобно тому, как на Украине действуют ее законы и Конституция, в Крыму жизнь должна регулироваться нашими законами и Конституцией, которые согласовываются с Конституцией и законами Украины, но имеют право верховенства. Второе: закрепить право Крыма на всю собственность. Третья: заключить договор о разграничении полномочий».[195] Это была по существу федералистская программа, хотя Н. Багров и его окружение старались избегать термина «федерализм» как неприемлемого для украинского руководства.
Первым актом Верховного Совета Крыма после обретения Украиной независимости стала «Декларация о государственном суверенитете Крыма», принятая региональным парламентом 4 сентября. Декларация провозглашала принцип верховенства в Крыму местных законов и одновременно заявляла об уважении территориальной целостности Украины.[196] В принятом в тот же день обращении ВС Крымской АССР к высшему органу власти Украины говорилось о том, что крымские законодатели восприняли решение о провозглашении независимости Украины «как решительную меру законодателей по обеспечению гарантий свободного экономического, социально-культурного и духовного развития Украины… как стремление занять достойное место в мировом содружестве наций». Здесь же содержалось предложение к ВС Украины «ускорить конституционно-договорное разграничение полномочий между законодательной, исполнительной и судебной властью Украины и входящей в ее состав Крымской АССР».[197]
Умеренная часть крымского депутатского корпуса не исключала в принципе возможности проведения референдума о статусе Крыма, однако, связывала его лишь с отказом Украины от союзнических отношений с бывшими республиками СССР и, прежде всего, с Россией.[198]
Что касается большинства крымского населения, то однозначное определение его настроений в это время выглядит достаточно проблематичным. Согласно данным, опубликованным газетой Крымская Правда, — ставшей после августа 1991 главным рупором движения за изменение статуса Крыма, из 16 тыс. читателей газеты 69 % поддерживали идею возвращения Крыма в состав России; 41 % выступал за создание независимого крымского государства, 8 % соглашались с необходимостью сохранения Крыма в составе Украины.[199] По данным службы Крымсоцис, опубликованным в проукраински ориентированной газете Южный Курьер (бывший Крымский Комсомолец), среди 400 жителей Ялты- 30,7 % выступали за сохранение Крыма в составе Украины, 30,2 % — за суверенное государство в составе будущего союза. 15,8 % за возвращение Крыма России, 9.3 % за полную самостоятельность полуострова.[200]
Неопределенность умонастроений большинства крымчан в полной мере отразилась и на результатах референдума о независимости Украины 1 декабря 1991 года. В нем приняло участие 67,7 % избирателей. Положительно на вопрос референдума: «Подтверждаете ли вы Акт провозглашения независимости Украины» ответило 54,2 % (42 % проголосовало против) участвовавших в голосовании. Меньше половины проголосовало в Симферополе (36,4 %), Бахчисарае (38,7 %), Белогорском (46,3 %), Нижнегорском (46,3 %) и Симферопольском (48,2 %) районах.
