Крымский щит - [16]
К чему-то, чье притяжение почувствовал и сам Зеккер.
— Вам не кажется, гауптштурмфюрер, что это неспроста? — поинтересовался он, подходя к краю верёвочной лестницы.
Внезапно показалось, что тёплая куртка сейчас — излишнее. Зеккер её сбросил, совсем не переживая, что лощёный чёрный китель неизбежно запачкается.
Естественно, ничего не сказал старшему по званию и доктор Штайгер. Только отметил про себя, как по-особенному засверкали на чёрном фоне, под резким лунным светом, погон, нашивки и знаки на эсэсовском мундире.
Чуть более напряжённо застучал дизель, и зажглись оба прожектора. Двадцать два ноль-ноль.
«В Иране сейчас полночь», — промелькнуло у Карла Зеккера, когда он сошёл на пятую ступеньку лестницы.
Вниз, вниз, вниз… Проверив ногой устойчивость камней на дне шахты колодца, Зеккер встал на квадр и огляделся.
Голова находилась как раз на уровне щербатого полукружия лунного света. Блики и тени выстраивались в причудливый узор.
Причудливый? Вот руна силы, руна зиг, руна огня…
И как будто контур руки… Левой… И стрелки… Поворот руки… Поворот судьбы…
Зеккер приложил левую ладонь к контуру. Перстень, как по заказу, лёг в выемку.
«Теперь по стрелкам»… — приказал себе штурмбаннфюрер, одновременно веря и не веря в реальность происходящего.
Нажать, повернуть, нажать…
Камень подался. Чуть-чуть. Образовалась щель, как раз достаточная, чтобы просунуть в неё лезвие кинжала.
— Что там? — крикнул Штайгер сверху.
— Полагаю, это… — начал Зеккер, просовывая лезвие в щель, откуда будто исходило свечение.
И не закончил. Наверху прогрохотала пулемётная очередь, и тут ж доктор Штайгер с каким-то удивлённым всхлипом исчез.
Карл Зеккер выдернул из щели кинжал, своё единственное оружие (пистолет остался наверху, в куртке) и схватился за верёвочную лестницу.
Он уже не слышал, как за спиной раздался слабый скрип — камень лёг на место, — поскольку ещё и ещё раз прогремели короткие очереди, а затем и лай МП-40, и разрыв гранаты.
Штурмбаннфюрер уже добрался до самого верха лестницы, когда сияющий лунный диск закрыла чёрная тень.
Невысокий, совсем невысокий, даже при взгляде снизу вверх, парнишка с ППШ в руках.
Зеккер взмахнул рукой с кинжалом, но бросить не успел. Дульный срез автомата полыхнул огнём, в грудь тяжко ударило — и штурмбаннфюрер СС, верный адепт учения Виллигута, уплыл на вечное свидание с источником силы, так им и не раскрытым.
…А знаешь, что удивительно? Ни я, ни кто-то другой так и не смогли понять, почему всё у тебя так получается правильно, будто никак иначе и быть не может. Когда это всё к тебе пришло, и как… Родился, наверное, ты с этим, хотя и повторяют, что солдатами не рождаются.
И вот что странно: ты как-то ни разу толком не рассказал о том, что было с тобою до лета сорок первого, когда ты оказался в отряде…
Зимняя война
Казалось, что до войны паренек из Левкополя Сталинского района, который занимал большую часть Керченского полуострова, работал простым водителем «полуторки» на местной МТС только по недосмотру райвоенкома. Его бы в Качу сразу определить, в аэро- или парашютный клуб, в первое ещё в дореволюционной России лётное училище под Севастополем. Или, на худой конец, в ближайшее танковое училище, согласно лозунгам скрытой предвоенной мобилизации: «Все на…» — на самолёты, планеры, танки и парашюты, или мордой в противогаз, если совсем уж некуда…
Но Серёга Хачариди сравнительно смирно дождался призыва на срочную службу, катая в дощатом кузове полуторки звонких совхозных девчат по виноградникам и баштанам, неутомимо балагуря с ними с «беломориной» в зубах и кося на девчачьи румяные икры карим миндалём античного героя с краснолаковой греческой вазы из-под темно-русого курчавого чуба.
И ничем в принципе, кроме особых ловкости и бесстрашия в битвах «стенка на стенку» совхоза им. Сакко с колхозом им. Ванцетти, не отличался паренёк, за что был нередко отведим за ухо участковым уполномоченным к парторгу, но всякий раз отпущен под «ай-яй-яй» комсомольской ячейки МТС, потому как — урожай, заготовка или: «А кто доски повезёт на строительство свинофермы?! Сами, что ли?!»
И только на службе открылись у Серёги действительные его таланты и призвание. И то не сразу, не тогда, когда куль соломы трехгранным штыком колол или перловку «дробь 16» в термостатах развозил на «полуторке» по учебным позициям, а когда до дела дошло. В финскую кампанию.
Это был её первый период, начавшийся со слов Сталина на совещании в Кремле: «Мы лишь чуть повысим голос, и финнам останется только подчиниться. Если они станут упорствовать, мы произведём один выстрел, и финны поднимут руки и сдадутся».
Для ведения войны казалось вполне достаточным задействовать один только Ленинградский округ и корабли Краснознаменного Балтийского флота. Операцию возглавил легендарный «красный маршал» Ворошилов, полководческий гений которого так и не выбрался из Гражданской. Пресловутую «Линию Маннергейма», о которой советское командование ничего не знало достоверно, предполагалось взять на «Ура!» лобовыми атаками в течение двух недель…
Отрезвление было жестоким…
7 января 1939 года
44-я дивизия 9-й армии наступала из района Важенвара по дороге на Суомуссалми на помощь окружённой финскими войсками 163-й дивизии. Части дивизии, чрезмерно растянутой на марше, в течение 3–7 января неоднократно атаковались финнами со всех направлений. В итоге 7 января продвижение дивизии было окончательно остановлено, и её основные силы оказались запертыми на лесных дорогах.
Со странным человеком свела судьба старшего лейтенанта Александра Новика во время одного из рейдов во вражеский тыл. Даже и не думал он тогда, что вместе с этим вызывающим сильные подозрения Яковом Войткевичем им придётся готовить захват фашистского штаба, а потом и вовсе разыскивать тайную базу немецких подводных лодок…
Приближается победная весна 1944 года — весна освобождения Крыма. Но пока что Перекоп и приморские города превращены в грозные крепости, каратели вновь и вновь прочёсывают горные леса, стремясь уничтожить партизан, асы люфтваффе и катерники флотилии шнельботов серьезно сковывают действия Черноморского флота. И где-то в море, у самого «осиного гнезда» — базы немецких торпедных катеров в бухте у мыса Атлам, осталась новейшая разработка советского умельца: «умная» торпеда, которая ни в коем случае не должна попасть в руки врага.Но не только оккупанты и каратели противостоят разведчикам Александру Новику и Якову Войткевичу, которые совместно с партизанами Сергеем Хачариди, Арсением Малаховым и Шурале Сабаевым задумали дерзкую операцию.
Оборона Севастополя – самый напряжённый и драматичный период Крымской войны, но и в это время, когда, казалось бы, все мысли военных и гражданских были только о том, как дать отпор неприятелю, жизнь продолжается. В городе, где осаждённых «толкут как в ступе», есть место даже водевильным историям, когда любовный треугольник превращается в четырёхугольник, а затем – и в пятиугольник, и на этом фоне кажется уже не особенно удивительным, что два офицера, Пустынников и Соколовский, разные, как небо и земля, становятся друзьями, а затем выясняется, что один из них не тот, за кого себя выдаёт.
Проза писателей Крыма.Художник А. Е. Судаков.Составитель О. В. Сотская.
В своих произведениях автор рассказывает о тяжелых испытаниях, выпавших на долю нашего народа в годы Великой Отечественной войны, об организации подпольной и партизанской борьбы с фашистами, о стойкости духа советских людей. Главные герои романов — юные комсомольцы, впервые познавшие нежное, трепетное чувство, только вступившие во взрослую жизнь, но не щадящие ее во имя свободы и счастья Родины. Сбежав из плена, шестнадцатилетний Володя Бойкач возвращается домой, в Дубовую Гряду. Белорусская деревня сильно изменилась с приходом фашистов, изменились ее жители: кто-то страдает под гнетом, кто-то пошел на службу к захватчикам, кто-то ищет пути к вооруженному сопротивлению.
В основе всех произведений — подлинные события Великой Отечественной войны. Автор собрал интересный материал о мужестве и героизме советских людей, сумевших в тяжелейших условиях фашистского концлагеря в Славуте осуществить подкоп и организовать групповой побег. Судьбы многих участников прослеживаются и в мирное, послевоенное время.
В оперативном руководстве партизанским движением огромную роль сыграла радиосвязь. Работая в тяжелейших условиях, наши связисты возвели надежные радиомосты между Центральным штабом и многочисленными отрядами народных мстителей, повседневно вели борьбу с коварными и изощренными происками вражеских радиошпионов. Об организации партизанской радиосвязи, о самоотверженном труде мастеров эфира и рассказывает в своих воспоминаниях генерал-майор технических войск Иван Николаевич Артемьев, который возглавлял эту ответственную службу в годы Великой Отечественной войны.
Фронтовая судьба кровно связала писателя со Смоленщиной. Корреспондент фронтовой газеты Евгений Воробьев был очевидцем ее героической обороны. С передовыми частями Советской Армии входил он в освобожденную Вязьму, Ельню, на улицы Смоленска. Не порывал писатель связей с людьми Смоленщины все годы Великой Отечественной войны и после ее окончания. О них и ведет он речь в повестях и рассказах, составляющих эту книгу.
В книге рассказывается о партизанском отряде, выполнявшем спецзадания в тылу противника в годы войны. Автор книги был одним из сотниковцев – так называли партизан сформированного в Ленинграде в июне 1941 года отряда под командованием А. И. Сотникова. В основу воспоминаний положены личные записи автора, рассказы однополчан, а также сведения из документов. Рекомендована всем, кто интересуется историей партизанского движения времен Великой Отечественной войны. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В романе показана борьба югославских партизан против гитлеровцев. Автор художественно и правдиво описывает трудный и тернистый, полный опасностей и тревог путь партизанской части через боснийские лесистые горы и сожженные оккупантами села, через реку Дрину в Сербию, навстречу войскам Красной Армии. Образы героев, в особенности главные — Космаец, Катица, Штефек, Здравкица, Стева, — яркие, запоминающиеся. Картины югославской природы красочны и живописны. Автор романа Тихомир Михайлович Ачимович — бывший партизан Югославии, в настоящее время офицер Советской Армии.
Сергей Наумов относится к тем авторам, кто создавал славу легендарного ныне "Искателя" 1970 – 80-х годов. Произведения Наумова посвящены разведчикам, добывавшим сведения в тылах вермахта, и подвигам пограничников.
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.