Крымский оборотень - [12]

7

Настоящее имя Бильярдиста было Никита Филиппов. А почему Бильярдист? Да потому, что он и был бильярдистом. Он очень лихо и умело играл в эту популярную игру. В молодые годы он развлечения ради катал шары, легко и непринужденно обыгрывая почти всех, даже, бывало, известных мастеров этого дела. Да-да, именно так – легко и непринужденно. Обыгрывал играючи, можно сказать и так.

Да он и сам был во всем легким человеком. Легко обыгрывал в бильярд, легко относился к редким проигрышам, легко заводил знакомства, легко забывал знакомых, легко сходился с женщинами и так же легко с ними расставался. Он обладал каким-то особенным природным обаянием, так что на него невозможно было рассердиться или обидеться. Всякий укор в свой адрес Никита воспринимал с легкой, обезоруживающей улыбкой, и это была такая улыбка, которая перевешивала все словесные оправдания, аргументы и поступки. Улыбнулся Никита Филиппов в ответ на упреки – и вот он уже прощен, все его проказы позабыты, с ним опять хочется водить знакомство, общаться, вместе смотреть на мир с улыбкой и милой иронией, вместе скептически относиться к каким бы то ни было заботам и обязательствам, да и ко всему миру в целом тоже. Все просто, все легко, все играючи, на все наплевать, никаких серьезных обязательств ни перед кем и ни перед чем, никакой привязанности к конкретному месту и конкретному делу – таков мог быть жизненный девиз Никиты Филиппова. А, может, это и впрямь было его житейским девизом, как знать?

Так вот, о бильярде. Возможно, бильярд так и остался бы его невинным увлечением, если бы не одна судьбоносная встреча. Случилось это в тридцать восьмом году в Новороссийске, где в ту пору обитал Никита Филиппов. Конечно, не в одиночестве, а на загородной даче с одной не слишком молодой дамой. Дача была собственностью этой дамы, она проводила там большую часть времени, была одинокой и бездетной – и все это Никиту очень даже устраивало. Была крыша над головой, был богатый стол (деньги у дамы водились), была сама дама, никто не попрекал Никиту тем, что он нигде не работает, – отчего бы не пожить в такой-то легкой и бездумной роскоши месячишко-другой? Он и жил: спал, ел, миловался с приютившей его дамой, а когда ему хотелось отвлечься от такой беззаботной, сладкой жизни, он отправлялся в город. В городе были несколько бильярдных, в них-то и захаживал Никита Филиппов. А зайдя, начинал там творить чудеса, легко и виртуозно обыгрывая всех, кто только вздумал с ним потягаться.

Здесь-то, в одной из бильярдных, Никита и познакомился с Пахомычем. Случилось это так. В тот день Никита обыграл друг за другом в «американку» пятерых соперников подряд, бросил кий, потянулся и, весело улыбаясь, сказал:

– Да ну вас, криворуких! Скучно с вами играть! Никакого удовольствия! Двинул кием четыре раза – и все шары в лузе… Разве это игра? Уйду я от вас и больше не приду! Потому что унылые вы существа!

Демонстративно развернувшись, он направился к выходу из бильярдной и вышел на крыльцо. Он намеревался отправиться в другую бильярдную, а за нею – и в третью, а там, может быть, вновь вернуться в ту бильярдную, из которой он сейчас показушно и весело уходил, – надо же было чем-то занять день!

– А погоди-ка, красавец! – произнес кто-то за его спиной.

Никита остановился и обернулся. На крыльце стоял какой-то мужичок средних лет и улыбался.

– Это ты мне? – спросил Никита.

– Так ведь других красавцев поблизости вроде как не наблюдается, – мужичок по-прежнему улыбался. – Стало быть, тебе.

– А улыбаешься – по какой причине? – спросил Никита.

– Радуюсь, – ответил мужичок. – Вот увидел тебя и сразу обрадовался. Ну, а где радость, там и улыбка.

Никита внимательно посмотрел на мужичка. Мужичок был как мужичок – средних лет, полноват, лысоват, загорелый, в летних брюках и сандалетах. Таких мужичков Никита навидался немало. Обычно они с утра до ночи расхаживали по городским улицам, сидели под зонтиками на пляже, а больше того – толпились в городских бильярдных. Играть почти никогда не играли, а все больше наблюдали, как играют другие, и Никиту иногда это даже удивляло. Спрашивается, зачем ты толчешься в тесной и душной бильярдной, если не играешь? Заняться тебе больше нечем, что ли?

– А вот твой вид, дядя, почему-то меня не обрадовал, – пожал плечами Никита. – А потому и улыбаться тебе в ответ мне совсем не хочется.

– Это потому, что мы с тобой не знакомы, – сказал мужичок. – А вот если мы познакомимся, тогда и ты заулыбаешься.

– Да неужели? – съехидничал Никита.

– Точно тебе говорю, – убедительно произнес мужичок, помолчал и отрекомендовался: – Меня зовут Пахомыч.

– А по мне хоть Кузьмич! – махнул рукой Никита. – Какая мне разница?

– Ну, это как сказать! – не согласился мужичок. – Кузьмич, предположим, и вправду никому неведом, а вот спроси, кто таков Пахомыч, – тебе скажут многие. Вот такая, значит, разница между мной и Кузьмичом.

– Все – это кто? – прищурил один глаз Никита.

– Все те, кто понимает толк в бильярде, – пояснил мужичок.

– Что-то я тебя, дядюшка, не пойму, – сказал Никита. – А с теми, кого я не понимаю, мне скучно.