Крымский излом. Прорыв на Донбасс. Ветер с востока - [13]

Капитан Топчиев резко остановился.

– Кто это? – спросил он у сопровождавшего нас сержанта.

– Общество добровольных вооруженных татарских помощников Третьего рейха. Предатели, одним словом, – пожал плечами тот.

– Понятно! – передернув плечами, капитан двинулся дальше, оглядываясь по сторонам.

Когда мы подошли к совещающимся командирам, сержант отрапортовал:

– Товарищ капитан, прибыла группа разведчиков Черноморского флота во главе с капитаном Топчиевым.

От группы командиров отделился коренастый командир средних лет. Странная круглая каска была сдвинута на затылок, из-под расстегнутого на груди бушлата была видна наша морская душа – тельняшка. Он был значительно старше нашего капитана и, очевидно, уже успел повоевать. Лицо его пересекал тонкий шрам, как от осколочного ранения. Козырнув, он представился:

– Капитан Рагуленко, командир второй роты морской пехоты отдельной десантно-штурмовой бригады особого назначения. И не задавай лишних вопросов, капитан Топчиев, бригада подчинена напрямую Ставке Верховного Главнокомандования, и все, что вам нужно о нас знать, вам расскажут уже после операции. А пока нам нужна прямая связь с командующим вашего отряда капитаном 2-го ранга Буслаевым Николаем Васильевичем. Нам необходимо согласовать дальнейшие действия, во избежание потерь от огня своих же.

– Товарищ капитан, – сказал наш командир, – капитан 2-го ранга Буслаев находится на тральщике «Взрыватель», и прямой связи с ним у нас нет.

– Вот черт! – выругался командир осназовцев. – Я так и знал, что где-то здесь зарыт каменный топор! Товарищ Топчиев, прошу вас, – командиры осназа расступились, давая нам место возле карты города. – Вот, смотрите. Тут, в центре, высадился батальон капитан-лейтенанта Бузинова. Фронт высадки первого эшелона вашего десанта фактически совпадает с набережной и улицей Революции. Ваша группа находится на крайнем левом фланге высадки… – Капитан Топчиев кивнул, и Рагуленко продолжил: – Наш батальон в составе двух рот морской пехоты с техникой и батареи плавающих самоходных гаубиц высадился на пляжах курортной зоны. В центре, на набережных, наши машины просто не смогли бы выйти на берег.

Сейчас мы с вами на самом правом фланге нашего батальона. Наша задача: взаимодействуя с вашим левым флангом, то есть с вами, капитан, занять курортную зону, освободить лагерь военнопленных и в районе Нового города соединиться с третьей ротой, которая будет высаживаться в районе Пересыпи.

Общая задача – захват и удержание Евпатории. И ни один немец, румын или пособник фашистов не должен уйти из города. Ну, если только под конвоем.

Как мне показалось, капитан Рагуленко явно что-то недоговаривал. Но услышав слова «отдельная бригада особого назначения», я решил не задавать лишних вопросов. У них служба такая. Сказано взаимодействовать – будем взаимодействовать, а об остальном пусть у начальства голова болит.

В этот момент наш командир кивнул. Он явно пришел к такому же выводу. Товарищ Рагуленко махнул кому-то рукой, и моторы танков завелись, стрельнув в нашу сторону горячим солярным выхлопом.

– Ну что же, товарищи, добро пожаловать на броню. И вперед, на врага.

5 января 1942 года, 01:35

Корреспондент ИТАР-ТАСС

Тамбовцев Александр Васильевич

Я таки сбежал на войну. Как мальчишка, которому не сидится дома. Произошло это следующим образом. Прикинувшись ветошью, я стал помогать своим коллегам из съемочной группы канала «Звезда» подтаскивать кофры и баулы к вертолету Ка-27ПС, который должен был доставить тележурналистов на БДК «Калининград». А потом, когда вертолет уже был готов оторваться от палубы «Адмирала Кузнецова», внаглую забрался на борт «вертушки». Андрюха Романов, увидев мой рывок, жизнерадостно заржал и похлопал меня по плечу. А Ирочка Андреева растерянно пробормотала:

– Александр Васильевич, и вы с нами?

– Ага, – коротко ответил ей я, устраиваясь поудобней на сиденье вертолета.

Лететь было всего где-то пять минут. Вот мы уже зависли над палубой БДК. Бортмеханик распахнул боковой люк и приготовил люльку. Поскольку на палубе десантного корабля нет места для посадки вертолета, то нам предстояла малоприятная процедура спуска.

Первой за борт, тонко пискнув, отправилась наша Ирочка. Я взглянул вниз. Поднятый винтами смерч растрепал ее черные вьющиеся волосы. Я шел вторым. Уж не помню, в каком году последний раз я так болтался в воздухе. Кажется, это было в 2003-м, на Кавказе. Только тогда меня не спускали, а поднимали, и над головой у меня висел увешанный вооружением Ми-8АМТ. Спустив Андрюху вместе с его драгоценной камерой, вертолет наклонил нос и быстро ушел в сторону крейсера «Москва».

Кроме нас на борту были еще пассажиры, только вот на «Москве» есть посадочная площадка, и они прибудут на место с определенным комфортом, как белые люди.

Пока Ирина приводила в порядок свои растрепанные кудри, к нам подошел офицер морской пехоты.

– Товарищи журналисты, командир роты морской пехоты капитан Рагуленко Сергей Александрович, – представился он. – Прошу следовать за мной.

По крутым и узким трапам мы спустились в просторные недра этого железного монстра-танковоза. Воздух пах солярой, машинным маслом и еще чем-то неуловимым, отчего у настоящего мужчины начинает щекотать в носу, и ему хочется встать по стойке смирно. Перед дверью одного из кубриков офицер остановился.