Крымский Джокер - [5]

* * *

«Обезьянник» был как «обезьянник».

Через решётчатую дверь виднелась дежурка. Грязноватый пол и стены были из потрескавшегося грубого кафеля невероятно серого цвета, который вряд ли можно встретить в природе. Удобства, как говорится, во дворе.

В своей жизни Володя впервые сидел в подобном месте. Вернее полулежал. Сознание возвращалось не очень быстро. Он в который раз с трудом открыл глаза и аккуратно обследовал голову. Как-будто не было никаких явных следов от удара. Только тошнило и слезились глаза. Скорее всего ему прыснули какую-нибудь гадость в лицо. А может, электрошок…Хотя вряд ли — тогда бы не мутило так… Наверное, нервно-паралитический…

Да теперь-то какая разница?

«Вот так история… И что теперь будет? За что же меня так лихо упаковали?»

Мысли путались и сбивались, и Толстый решил повременить с серьёзными вопросами.

Сначала надо было срочно отлить.

Соседом по милицейскому «аквариуму» оказался тихий пацан, лет шестнадцати. Он сидел на корточках в углу и страдальчески шмыгал носом.

Володя, решив хоть как-то прояснить ситуацию, вежливо поинтересовался:

— Эй, братишка… Давно я здесь?

Паренёк хитро улыбнулся.

— С прошлого года… — он посмотрел в округлившиеся от изумления глаза Володи, и успокоил:

— Да шуткую я, кореш, — часа с три прошло, как сюда тебя приволокли. Только менты тебя обдубашенного в хлам сюда закинули. На чём кайф ловишь, дядя?

Костров попытался привстать, но ноги не слушались. Он посмотрел на весёлого соседа мутными глазами и глухо пробормотал:

— На грязных носках зависаю, сынок… Поношу с годик — потом нюхаю. Прёт как глухонемого… Хошь дам пыхнуть?

Парень сразу затих и снова стал обиженно шмыгать носом.

Посидев на корточках с пять минут, Володя осторожно приподнялся. Кружилась голова, в ушах шумело, но можно было терпеть. Боже, как хочется отлить!

Он осторожно подёргал дверь с решёткой. Милиционер в дежурке нехотя посмотрел в его сторону и кому-то кивнул. Через минуту дверь открылась.

Сержант смерил скорчившуюся фигуру Толстого безучастными глазами.

— Чо надо?

— В сортир очень хочется, товарищ милиционер.

Володин голос звучал хрипло, как после сильнейшего перепою.

— Это можно, — сержант многозначительно приподнял резиновую дубинку и добавил: Только осторожно.

Вернувшись из туалета, Володя снова присел на корточки. Теперь можно было спокойно подумать. Но подумать не дали — зарешётчатая ограда опять открылась.

— Костров — к следователю!

Тот же сержант, который водил его в туалет, поднялся с ним на третий этаж. Всё время пути Володя вертел по сторонам головой.

«Кажется, Симферопольский Центральный РОВД…. Я здесь был однажды, когда у меня магнитолу с машины спёрли. Надо бы Алёнке позвонить — она быстро всё выяснит…»

Следователем оказался улыбчивый молодой парень в узком сером пиджаке и синих джинсах. Из-под мышки опера нелепо выпирала кобура. Он внимательно осмотрел Кострова хитроватыми глазками, и, как показалось Толстому, остался весьма доволен тем, что увидел.

Весёлым тоном он, утвердительно спросил:

— Ну что?.. Порнушкой приторговываем, гражданин коммерсант?

И ещё раз окинул взглядом приземистую фигуру задержанного.

Толстый был в замешательстве. Он ничего не понял и лишь молча беспомощно развёл руками, удивлённо глядя на следователя. Парень мгновенно стёр с лица улыбку, и официальным тоном нудно заговорил, чеканя слова:

— За распространение порнопродукции у нас в кодексе статья есть, гражданин Костров.

Володя потихоньку начинал догонять, о чём речь.

— Порно? Да я… Да не было у меня никакого порно!

Он с трудом выдохнул эти жалкие оправдания и почувствовал, как опять пошла кругом голова. Следователь как бы про себя улыбнулся и скупым жестом предложил ему присесть на стул. Некоторое время он всматривался в немного одуревшее лицо Кострова, а потом запросто, как бы по-дружески, подмигнул:

— Да я понимаю, тебя, мужик. Что тут такого? Девки голые в рот берут… жопы подставляют направо-налево… Подумаешь, эка невидаль! Все смотрят. И я смотрю. Всем нравится. Но вот продавать… — парень немного нахмурился, — это совсем другое дело. Это как с коноплёй. Куришь — кури. А распространять — ни-ни.

Прочитав эту коротенькую лекцию, следователь снова противно улыбнулся, склонился над столом и начал что-то быстро записывать.

«Кажись, по любому денег придётся отстегнуть, — грустно соображал Вова. — И где они там порно надыбали? Может, это та пиратская копия с эротикой? Думал же ещё: брать — не брать. Вот и взял. Да хер их сейчас разберёшь, где порно, где не порно! А этот фильм вроде как на больших экранах без напряга уже с месяц идёт…»

— Ну что будем делать? Оформлять изъятие или как?

— Или как, — буркнул Толстый.

— Вот и отлично. Машина ваша на штрафплощадке в ДАИ. Я вас могу подкинуть. Мне как раз в ту сторону надо. А кассеты мы ваши все вернём. Кроме, порнофильмов, конечно.

И парень, встал из-за стола, и заговорщицки, как-то совсем уж по- свойски, махнул Володе рукой.

«Странно всё это…» — ещё раз подумал Костров, и направился за молодым следователем, так похожим на соседского пацана из далёкого футбольного детства, который всегда плохо стоял на воротах.