Крымская война - [14]
В ходе кровопролитных сражений в Крыму крупные страны мира одна за другой отказывались от политики нейтралитета и принимали сторону англо-французских союзников. Однако Соединенные Штаты оставались тверды в своем нейтралитете с перекосом в сторону России, и Николай (а затем Александр II) не раз направляли президенту Пирсу и государственному секретарю Марси послания с благодарностью «за слова поддержки и ободрения и за щедрую помощь». В разгар войны США предложили враждующим сторонам посредничество — как бы в ответ на российское предложение помочь закончить войну 1812 года[31]. К моменту окончания Крымской войны Соединенные Штаты были единственной страной в мире, которая не стыдилась и не боялась проявлять дружеские чувства к России.
Для военной науки Крымская война представляет особый интерес. После нее уже редко использовались тесные боевые порядки кавалерии и пехоты. В дальнейшем предпочтения отдавались открытым, гибким построениям и окопам. В частности, в британских войсках это означало завершение целой эпохи — отныне английские солдаты не будут идти в бой в красочных парадных мундирах, с развевающимися знаменами вступать в схватку с противником и шагать навстречу пулям под волнующие звуки полковых оркестров.
Крымская война открыла эру капсюльных ружей. Винтовка Минье[32] имела решающее преимущество перед гладкоствольным неуклюжим мушкетом. Винтовка заряжалась патронами с цилиндрической, переходящей в конус пулей, а не круглыми пулями и обеспечивала гораздо большую точность огня. Британская армия использовала французскую модель, приспособив ее к своим требованиям. В городе Энфилде был построен завод по производству винтовок, получивших от места своего изготовления название «Энфилд», которые вскоре стали стандартным вооружением армии ее величества.
В военных целях стал использоваться электрический телеграф, и в обиход вскоре вошло слово «телеграмма». Правительство, сидя дома, получило возможность лучше контролировать действия генералов на поле боя. Впервые получили распространение облегченные военные железные дороги; сообщение по такой дороге от Балаклавы до фронта имело для союзников поистине неоценимое значение. Заслуженное место заняла фотография — ее возможности по достоинству оценили в военной и военно-морской разведке. Один из журналов писал: «Береговая линия, форты, крепости, расположение судов и воинских частей, особенности местности, позиции войск — все это можно мгновенно запечатлеть и воспроизвести путем объемного моделирования с точностью, намного превосходящей точность словесного описания». Первым военным фотографом стал Роджер Фентон, постоянно сопровождавший войска со своим фотографическим аппаратом. С ним работал непосредственно на местах сражений У. Х. Рассел, первый профессиональный военный корреспондент, посланный в Крым редакцией газеты «Таймс». Репортажи Рассела о ходе боев, о сильных и уязвимых сторонах союзных войск, о потерях и состоянии боевого духа были настолько подробными и точными, что один из русских заметил: «У нас нет нужды в шпионах — нам достаточно почитать „Таймс“».
Наконец, как я уже упоминал, именно во время Крымской войны получила известность основательница современной службы медицинских сестер, одна из самых замечательных личностей в истории Флоренс Найтингейл. Она не только положила начало современной системе гигиенического ухода за ранеными в госпиталях, но и вызвала к жизни революционные перемены в лечении обычных солдат. Дочь весьма обеспеченных, образованных и оберегающих свой социальный статус родителей, Флоренс отказалась от весьма удачного замужества, которое прочили ей в семье, и нашла истинное призвание в помощи больным. Работа медицинской сестры в то время не пользовалась ни малейшим уважением и была уделом представителей низов общества, в том числе алкоголичек и проституток. Упорство и решимость, выдающиеся организаторские способности и невероятная сила убеждения, свойственные Флоренс Найтингейл, сделали эту женщину легендой еще при жизни. В октябре 1854 года Флоренс отплыла в Крым в группе из тридцати восьми сестер, и уже через месяц под ее опекой находились пять тысяч раненых. За полгода ее деятельности смертность в полевых госпиталях снизилась с 44 до 2,2 процента. В невыразимых условиях грязи, общего запустения, нехватки медикаментов Флоренс Найтингейл трудилась не покладая рук, иногда по двадцать часов без перерыва, чтобы как-то облегчить положение рядовых солдат. Страдания раненых и умирающих и сверхчеловеческие усилия этой хрупкой героини ярко описаны в подробнейшей биографии Найтингейл, принадлежащей перу Сесил Вудем-Смит.
