Крылья урагана - [50]

Но должен же быть хоть какой-то выход...

Местность впереди поднималась, переходя в каменистый склон. Хэл прижал своего дракона еще ближе к земле, пока его когти не стали задевать невысокий кустарник.

Он снова оглянулся назад, увидев, что рочийский всадник уже настигает его, не замечая ничего вокруг, кроме своей жертвы.

И тут же забыл обо всем, увидев справа два дерева и направив своего дракона в просвет между ними. Зверь тоскливо закричал.

Они с треском промчались между деревьями, снося ветви полусомкнутыми крыльями. Дракона бросило к земле, он еле удержался на лету, и в этот миг Хэл услышал за спиной оглушительный грохот.

Рочиец следил только за ним и не смотрел вперед, и его дракон врезался в деревья и, завертевшись, стряхнул всадника. Тот бешено замолотил руками, пытаясь удержаться, но безуспешно.

Двое других остались далеко позади, и Хэл, даже не вспоминая о них, полетел к лагерю.

* * *

В огромном зале полуразрушенного замка стояла такая звенящая тишина, что Хэл слышал стук дождя по каменным плитам двора за дверью. Сквозь все еще прикрытые ставнями окна он видел курьеров, торопливо приезжающих и уезжающих, вкатывающиеся и выкатывающиеся повозки, колонны солдат, строевым шагом выходивших из ворот.

Это был прямо-таки эталон армейского штаба.

В зале находились семеро: Хэл, сэр Лу Милетус и еще трое штабных офицеров. Еще один был облачен в темную мантию и штаны, а в руках держал палочку мага.

У огромного стола стоял, возвышаясь над ним и над всеми присутствующими, командующий Третьей армией, герцог Жакулус Гвифиан. Это был высокий, совершенно седой мужчина с телосложением настоящего воина. На нем было темно-коричневое одеяние с кольчужным воротником. В таком отдалении от передовой он вряд ли носил доспехи в целях защиты — скорее для того, чтобы никто не забыл, что герцог Гвифиан является военачальником. Его наряд завершал державшийся на бедрах кожаный пояс с висевшим на нем кинжалом с инкрустированной драгоценными камнями рукояткой.

У него был низкий рокочущий бас, внушительный и полный уверенности.

Насколько Хэл успел составить себе впечатление на этой их первой встрече, мозгов у герцога Гвифиана было не больше, чем у кролика, загипнотизированного удавом.

Хмурясь, он держал в руках копию рапорта Хэла.

— Я понимаю, сэр Лу, — сказал он, — что вы питаете огромное доверие к своим... солдатам, что неизбежно для любого командира. Однако же...

Милетус с каменным лицом ждал.

— Вне всякого сомнения, герцог Гвифиан хочет сказать, — вступил в разговор один из штабных, — что сержант Кэйлис не самый опытный из всадников, служащих под вашим командованием, не так ли?

— Думаю, что любой человек, пролетевший на столь малой высоте над землей и видевший то, что видел сержант, будь у него даже опыт как у новорожденного щенка, в состоянии сообразить, что происходит у него перед глазами, — сказал Милетус, стараясь сдерживаться.

— И все-таки, — поддержал его второй штабной, — вы не можете не согласиться, что обстоятельства этого дела несколько... необычны. Я говорю о том, что ни один наш колдун, ни один наш разведчик не доложил о передислокации рочийцев, а этот молодой человек вдруг видит то... то, что он, по его мнению, видел.

Хэл, будучи как минимум на год старше этого штабного, с трудом сдерживался.

— Да, это один из сомнительных моментов, — согласился герцог Гвифиан. — Разумеется, в моем распоряжении самые могущественные колдуны, и я не верю, чтобы рочийцам было под силу ввести их в заблуждение. Верно, Варлегген?

Маг с ледяным достоинством кивнул. Его худоба казалась неестественной, а выбритое до синевы лицо, похоже, никогда не знало улыбки.

— Герцог Гвифиан, вы знаете, я не склонен к тщеславию. Однако мне кажется, что ваш покорный слуга и его более чем сведущие помощники определенно обнаружили бы признаки каких бы то ни было чар, которые могли бы плести рочийские волшебники, а столь могучее колдовство, как это, несомненно оставило бы многочисленные следы.

Повисло неловкое молчание, нарушенное в конце концов Милетусом.

— Сэр Уабанг, — обратился он к офицеру, до сих пор не вступавшему в разговор, — вы специализируетесь на анализе информации, поступающей от наших разведчиков.

— Это так.

— Неужели наша легкая кавалерия не докладывала вам ни о чем?

— Есть, пожалуй, один момент, который меня тревожит, — признался невысокий крепыш. — Вообще-то, за последние два дня в силу стечения различных обстоятельств мы почти не производили разведывательных рейдов. Мы перемещаем нашу легкую кавалерию к острию вражеского клина, ожидая атаки рочийцев. Другие части передислоцированы к основанию клина в рамках подготовки к... м-м... к некоторым действиям, которые должны разрешить наши текущие проблемы, и подробности оных действий я разглашать не уполномочен. Поэтому, вопреки словам сэра Котехеля, на самом деле мы не проводили того, что я бы назвал действительно эффективной разведывательной операцией за линией фронта, уже более недели.

— Как бы то ни было, — возразил Котехель, в голосе которого прозвучала нотка раздражения, — я нахожу в высшей степени маловероятным, чтобы никто... никто, за исключением этого... — он замолчал, но его взгляд совершенно недвусмысленно дал понять, что именно он думает о всадниках в целом и о Хэле Кэйлисе в частности, — этого человека, ничего не заметил. В конце концов, существует такая элементарная вещь, как логика, не так ли?