Крылья Радуги - [12]

В Зале Тишины она почувствовала холодное присутствие. Ей не ведом был страх, и отчаяние никогда не касалось ее – так уж она была устроена, – но появление этих странных существ в последнее время сковывало ее волю и отнимало очень много сил. В залах после их исчезновения обычно стоял странный враждебный запах, а предметы подолгу не могли вернуть себе привычный вид.

Айгататри бесстрастно наблюдала, как воздух вокруг нее лопается сразу в нескольких местах, будто бесшумно вскрываются гнойники, и из образовавшихся провалов глядит темнота – не неподвижная и холодная, а агрессивная, бурлящая, едва сдерживаемая узостью прохода. Все очертания вблизи этих черных пузырей уродливо изменились, а туман исчез, мгновенно испарившись. Активная чужеродность пришельцев с каждым разом все больше искажала окружающее пространство. Они постепенно осваивались, появляясь то здесь, то там, но что-то все еще мешало их окончательному вторжению. И Айгататри знала что.

– Ты нашла его?

В ее мозгу запульсировала боль, как бывало всегда, когда эти существа обращались к ней. В зазвездном мире, где ее мощь ежеминутно питалась энергией, которую она черпала из всего, что ее окружало, это походило на уколы множества мелких игл, но здесь ей казалось, что каждое слово разрывает ее мозг.

– Сроки истекают. Ты знаешь, что тебя ждет, если ты не успеешь.

Айгататри знала. Прошло много циклов с тех пор, как она силой своего колдовства пробила брешь между зазвездным маревом и внешней тьмой, взывая к мощи и знанию большим, чем были ей доступны прежде. Она существовала так долго и так бесконечно равномерно, что это существование утратило для нее смысл. Она хотела знать – зачем? И тьма пришла на ее зов – взрывами черных пузырей, горьким запахом, искушением паче ее стойкости. Айгататри получила много, так много, что ее собственный мир не смог более выдерживать ее присутствия, и ей ничего не оставалось, как двинуться дальше – сюда. Она могла бы вернуться в свое искалеченное, но все еще родное пространство, если бы тьма получила то, что хотела. По крайней мере, таковы были обещания, данные обеими сторонами. Айгататри уже не верила обещаниям тьмы, но у нее не осталось другого пути.

Чем дальше, тем больше искажалось зазвездное марево от присутствия пузырей. Оно не было им нужно, но лежало на пути к Даренлару, а Даренлар издавна притягивал обитателей внешней тьмы, и те рвались к нему, чтобы разрушить и поглотить его, как испокон века разрушали и поглощали все, до чего им удавалось добраться. Искаженный мир терзал Айгататри изнутри, и в моменты особенно активных вторжений пузырей в зазвездье она ощущала внезапные помутнения сознания. Они случались все чаще. Она знала, что наступит час, когда зазвездье исказится настолько, что ее мозг погрузится в кому, которая может продолжаться вечно. Вечное преддверие небытия… Айгататри содрогнулась бы, если бы в ней жил свойственный смертным страх исчезновения. Но за тысячи, миллионы циклов своего существования она прочно позабыла, что значит не быть.

Колдунья прикрыла глаза, стараясь представить свой конец. Это было все равно, что пытаться выдавить воду из горсти фечилийского песка.

– Поторопись.

Раны пространства заросли, тьма втянула пузыри назад. Слюна во рту колдуньи сделалась отвратительно вязкой от стынущей в воздухе горечи. Айгататри отвернулась, не желая смотреть на искалеченные ширмы и гирлянды. Один из уборочных автоматов с тихим шорохом выполз из своего укрытия, видимо уловив в привычном расположении предметов что-то неправильное, и подполз к уродливо искаженному светильнику, который прежде поднимался высоко над полом на тонкой металлической подставке. Упершись в основание светильника, механизм вдруг заглох.

Айгататри покинула Зал Тишины, не проходя через опасное место. Она замерла на миг у поворота, ведущего к Залу Шелка.

В Даренларе оставалось не так много мест, где мог быть спрятан Анкас Дагмара – заостренный жезл, с помощью которого предок здешних царей правил своим могучим драконом. Это была вещь, принесенная совсем из другой вселенной, и тьма боялась ее больше, чем всей магии Даренлара вместе взятой. Айгататри не знала, как именно порождения мрака собираются избавиться от этого опасного для них чуда, но это ее и не касалось. Она должна была только найти Анкас, только найти…

Необследованных мест было теперь два: подводный город на Скисии, о котором Ведьма прознала от своих соглядатаев только накануне, и Зал Шелка. Айгататри отвернулась от занавеси, скрывавшей фиолетовый полумрак, и отправилась со своей свитой на Скисию.

ХАЛЛА НОЧИ

Стремление узнать свое будущее естественно для смертных, ибо век их ограничен и они хотят оставить по себе память, чтобы существовать в ней и после смерти. Такое продление жизни может показаться бессмысленным, но оно единственно возможно. Мы – не боги, мой господин, и лишь мужество и добродетель приближают нас к богам. Ибо их доблесть – следствие отсутствия страха смерти, а наша – преодоления его, и значит, только нам дано умение шагнуть за предопределенные свыше границы.

Планета, на которой оказался Дагмарид, находилась довольно далеко от собственного солнца, и это делало жизнь на ней вполне сносной, потому что ее светило принадлежало к классу белых гигантов. Семь планет из двенадцати в этой звездной семье были раскалены до газообразного состояния, три представляли собой выжженные каменные шары, и лишь на последних двух существовала цивилизация. Скисия, почти полностью покрытая океаном, была дочерней планетой: ее нынешние обитатели колонизировали ее после того, как население их собственной планеты достигло критической цифры.