Крылья - [32]

— Почему?

— Я страж. Стражи могут быть разных полов, но здесь только мужчины. И я редко бываю дома.

— Одиноко тебе?

— Иногда.

Взгляд Тамани вдруг изменился: настороженность исчезла, и Лорел увидела в его глазах глубокую, неизбывную печаль. Смотреть было почти больно, однако отвернуться она не смогла.

Почти в тот же миг печаль пропала, и Тамани опять беспечно улыбнулся.

— Когда ты жила здесь, было повеселее. Кстати, из-за тебя у меня большие неприятности.

— Что я натворила?

— Уехала. — Тамани рассмеялся и покачал головой. — Ох, ну и рады же мы, что ты вернулась! Когда…

— Кто «мы»?

— А ты думала, я тут единственный фей?

Лорел стала теребить выбившуюся из хвоста прядь волос.

— Ну, в общем, да…

— Нас нельзя увидеть, пока мы сами не захотим показаться.

Несмотря на его слова, Лорел оглянулась по сторонам.

— И сколько вас тут? — Неужели ее окружает целый легион незримых фей?

— Когда как. Мы с Шаром почти всегда на посту. Еще десять — пятнадцать стражей сменяют друг друга в течение полугода или года.

— Давно ты здесь?

Тамани посмотрел на нее долгим непроницаемым взглядом.

— Давно.

— И зачем?

Он улыбнулся.

— Чтобы присматривать за тобой. Так было, пока ты не исчезла.

— Ты должен присматривать за мной?

— Да, и защищать тебя. Чтобы никто не узнал, кто ты на самом деле.

Лорел вспомнила прочитанное в Интернете.

— Я… я — подменыш?

Тамани ответил не сразу.

— В общем и целом — да. Только мы никого не крали и не подменяли тобой. Я предпочитаю называть тебя привоем.

— Что такое привой?

— Это черенок одного растения, привитый на другое. Мы взяли тебя из нашего мира и перенесли в мир людей.

— Но зачем? И много таких… привоев?

— Не-а, сейчас ты — единственная в своем роде.

— Почему я?

Тамани наклонился ближе.

— Пойми, всю правду я рассказать не могу. Но я расскажу, что можно, договорились?

Лорел кивнула.

— Тебя поместили сюда двенадцать лет назад, чтобы ты научилась жить среди людей.

Лорел закатила глаза.

— Как я сразу не догадалась! Кто еще мог подбросить корзину с ребенком на чужое крыльцо? — Тамани рассмеялся, и она удивленно посмотрела на него. — Это сделал ты?

Он засмеялся еще громче, весело тряхнув головой.

— Нет-нет! Я был слишком мал. Меня посвятили в подробности всей твоей жизни, когда я стал стражем.

Лорел это не понравилось.

— Всей моей жизни?

— Ага.

Она прищурилась.

— Ты за мной шпионил?

— Не то чтобы шпионил… Мы помогали.

— Помогали… ну да, как же! — Лорел скрестила руки на груди.

— Я серьезно. Мы не давали твоим родителям узнать, кто ты такая.

— Безупречный план, — съязвила она. — Хмм… Как же не дать двум людям узнать про фей? Точно, надо подкинуть одну им на крыльцо!

— Все не так. Они должны были воспитать нашего ребенка.

— Зачем?

Тамани поджал губы.

— Ладно, мистер Я-открою-тайну-но-должен-буду-тебя-убить. Почему вы не подкинули меня младенцем? — Она неловко хихикнула. — Не будь мне три года, я бы куда лучше поместилась в корзину, уж поверь.

Тамани даже не улыбнулся.

— Вообще-то ты была постарше.

— То есть?

— Феи взрослеют немного иначе, чем люди. Младенцами они не бывают. То есть в самом начале они похожи на человеческих младенцев, однако дети фей не так беспомощны. Они уже умеют ходить и говорить, а их умственное развитие… — Он призадумался. — Ну, примерно на уровне пятилетнего ребенка.

— Правда?

— Честное слово. Потом физический рост немного замедляется, и в семь-восемь лет феи похожи на трехлетних детей. Но мышление у них на уровне одиннадцати-двенадцатилетних.

— Как странно.

— Нельзя забывать, что мы — растения. За беспомощными детенышами ухаживают животные. Сеянцы растут сами по себе, им не нужна посторонняя помощь.

— Что же, у фей даже нет родителей? И у меня нет?

Тамани закусил губу и опустил глаза.

— В королевстве фей все иначе. На детство нет времени, да и взрослым некогда присматривать за играющими детьми. У каждого своя роль, свои обязанности, и мы очень рано принимаем их на себя. Быстро взрослеем. Я охраняю лес с четырнадцати лет. Совсем крошкой я был только год или два. Как правило, к пятнадцати-шестнадцати годам феи начинают работать и жить сами по себе.

— Н-да, невесело.

— Нам не до веселья.

— Выходит, меня нельзя было подбросить совсем маленькой, потому что я уже умела ходить и говорить?

— Верно.

— И сколько мне было лет?

Тамани вздохнул — Лорел показалось, что он не хочет отвечать.

— Семь.

— Семь?! — потрясенно воскликнула она. — Почему же я ничего не помню?

Тамани наклонился ближе, поставив локти на колени.

— Прежде чем я отвечу, ты должна знать, что пошла на это по своей воле. Мы тебя не заставляли.

— На что?

— На все. Прийти в человеческий мир, исполнить свой долг, жить с людьми. Тебя выбрали для этой цели много лет назад, и ты согласилась.

— Почему я ничего не помню?

— Я ведь говорил, что умею стирать людям память?

Лорел кивнула.

— То же самое сделали с тобой. Пока ты еще была похожа на человеческое дитя, тебя заставили забыть прежнюю жизнь.

— Опоили каким-то зельем?

— Да.

Лорел обомлела.

— Вы стерли из моей памяти семь лет жизни?!

Тамани угрюмо кивнул.

— Я… не знаю, что и сказать.

Они сидели в тишине, пока Лорел соображала, что это значит. Она прибавила к своему возрасту потерянные годы и ошарашенно посмотрела на Тамани.