Крылья над Преисподней. Россия и Мегакризис XXI века - [25]
Ну а теперь представим, что неровный по краям пояс пустынь расширился. И как жителям бедствующей южной Азии достичь спасительных пределов Сибири?
Им потребуется пересечь пески и такыры, где царят зной, ветер и жажда летом. А зимой — лютый холод. При жажде…
А что такое — путь сквозь Каракумы?
Путь через пески крайне опасен. Даже южные степняки, туркмены, крайне уважали кумли — людей песков. Тех, кто умел странствовать по пустыне. Таким искусством обладали (и обладают!) отнюдь не все туркмены. Не сбиться с пути, найти колодцы — дабы не умереть от жажды… Да и вода в таких пустынных криницах подчас смертельно опасна, надо уметь ее очистить. Вспоминаются строки из дневников одного из участников Каракумской экспедиции 1927 года, Абрама Бродского («В центральных Каракумах» — сборник «На суше и на море», 1987 г.). Биологи и почвоведы ушли в песчаное море, в самые гиблые его места.
«Надо было рассчитать все расстояние в километрах, согласовать их со временем караванного хода (примерно 3 км в час) и все это увязать с временем, потребным для перехода от колодца к колодцу. Последнее было труднее всего: приходилось больше гадать, где расположены эти колодцы, ибо хороших карт не было, а если на имевшихся источники воды и были обозначены, это вовсе не означало, что мы их действительно там найдем. Они могли быть засыпаны или, что еще хуже, испорчены басмачами (в Туркмении их называли колтоманами). Но все же удалось наметить план будущего пути.
Активность колтоманов нам пришлось учитывать серьезно. Они могли напасть на караван, поскольку с территории Афганистана и Ирана часто переходили нашу государственную границу и совершали набеги на местных жителей и советские учреждения.
…Особенно меня привлекли чарыки — местная обувь, веками приспособленная для ходьбы по сыпучему песку. Сделаны они из целого куска мягкой кожи, со вздержкой из ремешка по верхнему краю и очень похожи на мокасины североамериканских индейцев. Чарыки не вязнут в песке и, затянутые сверху, не пропускают песок внутрь. Я решил купить их, и потом они мне очень пригодились, особенно когда пришлось много идти пешком по сыпучему песку барханов. Приобрел я и толстые шерстяные носки-джурабы, что предохранило мне ноги от потертостей их стременами…
…Последний арык с водой, последняя свежая зелень люцерны, последний взгляд на тающий в дымке белоснежный хребет Копет-Даг. Берем направление на север, и вот уже начинаются пески, так называемые незакрепленные барханные. Они безжизненны, и только во впадинах между барханами встречаются редкие злаки и осока. Они вовсю зеленые, но жизненный цикл у них короткий. Они эфемеры. Их рост и развитие скоро закончатся, образуются семена, а стебли и листья засохнут. До следующей весны, когда обилие влаги снова вернет их к жизни…
…Пройдя пояс барханов, мы оказались среди пухлых солончаков. Соль выступала белым налетом на почве, местами он был такой толщины, что походил на снег. В этих солончаках лошади проваливались почти до щеток на ногах, верблюды же со своими «подушками» шли спокойно…
…Вчера мы прошли пояс барханов и пухлые солончаки, а сегодня попали в бугристые пески. Бугры сложены почти все из незакрепленного песка, только у основания встречаются редкие кусты селина и верблюжьей колючки, а во впадинах — эфедры и гармалы…
…Медленно идет караван, и мы не подозреваем о том, какие сюрпризы готовит нам погода. Это выяснилось лишь к двум часам дня, когда вдруг поднялся сильный ветер, очень скоро превратившийся в настоящий ураган. Верхушки барханов начали «дымиться», песок тучами летел по ветру. Было видно, как мгновенно создавались и быстро исчезали целые гряды песка. Яркое солнце, ненадолго выглянувшее из-за облаков, померкло и превратилось в мутный, еле заметный светлый кружок; стало темно. Защитные очки-консервы мало помогали — песок летел в глаза, рот, уши.
Ветер не прекращался весь день и всю ночь. Попытка поставить палатки ни к чему не привела — их моментально сорвало ветром. Только выждав, когда ветер временно немного стих, мы укрепили наветренные края палатки мешками с ячменем. Верблюды лежали, вытянув шеи, плотно закрыв ноздри и глаза. Только к полудню следующего дня ветер успокоился, переместившийся во время урагана песок совершенно изменил окружавший нас рельеф — где были барханы, теперь появились впадины, а в бывших впадинах возникли новые барханы.
Пришлось заняться ликвидацией последствий урагана — удалять песок, проникший всюду — в одежду, в фотоаппараты, в ящики с приборами, в записные книжки. Долго чистили оружие — у винтовок из-за песка не вынимался затвор, у наганов не проворачивался барабан…
…Между барханами все чаще и чаще стали попадаться глинистые площадки-такыры с одинокими кустиками верблюжьей колючки. Почва на их поверхности растрескалась, и образовались многоугольники. Обычно она очень твердая, но тогда еще не совсем просохла от весенних дождей, и наши лошади оставляли на ней следы. Поверхность такыра казалась безжизненной, но я нередко видел на ней гнезда крупных рыжих муравьев-фаэтонов. Их гнезда торчали как большие кучи земли, вынесенной из-под глинистой корки такыра.
Российская власть перешла красную черту. На фоне корчащейся, слабой, сырьевой экономики она влезает в войну на трех фронтах разом.Зачем нам Сирия? И что будет с войной на Украине? Сможет ли выжить Новороссия?На эти вопросы ответят известный футуролог Максим Калашников и прославленный командир Игорь Стрелков.Это прогностика «ближнего прицела», которая посвящена узкой, но важной теме: с кем, как и с какими последствиями Россия будет воевать уже в ближайший год?
Опричнина XXI столетия? Да, именно так.Многим это кажется вызывающим, немыслимым, почти безумием. Но мы спрашиваем себя: а есть ли другой выход у нашего Отечества? В привычной, аналитической стратегии будущего у него нет. Оно обречено. Остается лишь стратегия чуда, стратегия немыслимого. Выйти из грядущего лихолетья русским суждено только в одном случае: если они смогут осуществить смелое историческое творчество.
Падение Советского Союза оставило нас один на один с безжалостным и суровым миром. Хлипкая РФ, словно нелепый, плохо связанный плот, угодила в бурное море. С разбитой промышленностью, разоренной наукой, бессильной армией и вымирающим населением. Жалкому сырьевому придатку нет места в системе Глобализации. Окончательный распад Беловежской России, казалось бы, предопределен... Но ниспровергатели СССР неожиданно обнаружили: наслаждаться победой не придется. Вослед за распадом Красной империи началось стремительное разрушение привычного мира.
«Разгромленная, разграбленная и униженная РФ должна исчезнуть. Ей нет места в нынешнем мире. У нее нет смысла и цели существования. Но на месте неудачницы РФ должна возникнуть Сверхновая Россия! Та, что окончательно уничтожит прежний миропорядок и подготовит совершенно новое будущее для всего человечества! Спасая самих себя, мы несем спасение и другим цивилизациям в том тяжелейшем кризисе, что надвигается на нашу планету.Это значит, что русским придется совершить чудо. Нам подобное не в новинку. Несколько раз, чтобы выжить и победить, русские творили чудеса.
Максим Калашников – известный писатель-футуролог, публицист, общественный деятель. Один из основных авторов «Русской доктрины», ведущий эксперт Института динамического консерватизма, постоянный член Изборского клуба. Автор целого ряда бестселлеров, воспевающих великую советскую цивилизацию и исполненных надежды на то, что цивилизация эта не ушла в прошлое, а затаилась где-то и вот-вот выберется из тайного хранилища, громыхая стальными гусеницами танков и взрывая тишину ревом ракетных двигателей. Он называет себя человеком из другой Реальности, гражданином той могучей и прекрасной Красной Империи, в которой начиналась его жизнь и в возрождение которой он продолжает верить.
Максим Калашников – один из самых талантливых, ярких и острых публицистов современной России. Закрытых тем для него не существует.В своей новой книге он доказывает, что ближайшее окружение Путина его «топит», готовя условия для падения президента. Страну пытаются разжечь изнутри, утверждает автор и в доказательство приводит целый ряд внутри– и внешнеполитических инициатив, возникших во властных структурах: здесь и «растянутая» девальвация рубля, и разгон инфляции, и обнищание населения, и такие одиозные мероприятия, как «пакет Яровой», и еще многое другое.Цель одна, утверждает автор: в результате социального взрыва установить в России диктатуру.
В монографии осуществлен анализ роли и значения современной медиасреды в воспроизводстве и трансляции мифов о прошлом. Впервые комплексно исследованы основополагающие практики конструирования социальных мифов в современных масс-медиа и исследованы особенности и механизмы их воздействия на общественное сознание, масштаб их вляиния на коммеморативное пространство. Проведен контент-анализ содержания нарративов медиасреды на предмет функционирования в ней мифов различного смыслового наполнения. Выявлены философские основания конструктивного потенциала мифов о прошлом и оценены возможности их использования в политической сфере.
Водка — один из неофициальных символов России, напиток, без которого нас невозможно представить и еще сложнее понять. А еще это многомиллиардный и невероятно рентабельный бизнес. Где деньги — там кровь, власть, головокружительные взлеты и падения и, конечно же, тишина. Эта книга нарушает молчание вокруг сверхприбыльных активов и знакомых каждому торговых марок. Журналист Денис Пузырев проследил социальную, экономическую и политическую историю водки после распада СССР. Почему самая известная в мире водка — «Столичная» — уже не русская? Что стало с Владимиром Довганем? Как связаны Владислав Сурков, первый Майдан и «Путинка»? Удалось ли перекрыть поставки контрафактной водки при Путине? Как его ближайший друг подмял под себя рынок? Сколько людей полегло в битвах за спиртзаводы? «Новейшая история России в 14 бутылках водки» открывает глаза на события последних тридцати лет с неожиданной и будоражащей перспективы.
Книга о том, как всё — от живого существа до государства — приспосабливается к действительности и как эту действительность меняет. Автор показывает это на собственном примере, рассказывая об ощущениях россиянина в Болгарии. Книга получила премию на конкурсе Международного союза писателей имени Святых Кирилла и Мефодия «Славянское слово — 2017». Автор награжден медалью имени патриарха болгарской литературы Ивана Вазова.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Украинский национализм имеет достаточно продолжительную историю, начавшуюся задолго до распада СССР и, тем более, задолго до Евромайдана. Однако именно после националистического переворота в Киеве, когда крайне правые украинские националисты пришли к власти и развязали войну против собственного народа, фашистская сущность этих сил проявилась во всей полноте. Нашим современникам, уже подзабывшим историю украинских пособников гитлеровской Германии, сжигавших Хатынь и заваливших трупами женщин и детей многочисленные «бабьи яры», напомнили о ней добровольческие батальоны украинских фашистов.
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.
Автор этой книги — известный журналист, бывший главный редактор портала «РИА Новости — Украина» Кирилл Вышинский провел в киевских застенках почти 500 дней. Сотрудники Службы безопасности Украины задержали его по обвинению в государственной измене в тот день, когда Владимир Путин торжественно открывал Крымский мост… По мнению Президента России, эта ситуация стала беспрецедентной, а сам Вышинский был арестован «за его прямую профессиональную деятельность, за осуществление его журналистской функции».
Евгений Сатановский: «На страницах этой книги перед читателем развернется удивительная географическая мозаика — Россия и постсоветское пространство, Восточная Европа и Балканы, США и Латинская Америка, Африка и Афганистан, Ближний Восток и Карибы… А поскольку наблюдательность у Игоря Ротаря редкостная, в итоге складывается впечатление, что сам с ним во всех объезженных им уголках планеты побывал. Что несомненно лучше и много безопаснее для читателя, чем пытаться повторить его маршруты, большая часть которых в высшей степени нетуристическая…» Известный военный репортер Игорь Ротарь работал в Чечне, Грузии, Таджикистане, Донбассе, Афганистане, Руанде, Боснии и Герцеговине, Косово, Албании.