Крылья любви - [16]

Нынешняя свадьба сэра Корина Ардсли была в буквальном и переносном смысле далека от его первой свадьбы, которая состоялась в продуваемом всеми ветрами, заплесневелом от сырости замке отца его невесты. Он прискакал туда в полном вооружении, ибо по пути были вполне вероятны стычки с шайками разбойников, в сопровождении собственного отряда рыцарей, вассалов и пажей.

Разгоряченный и потный, не имевший возможности, а если сказать по правде, и намерения помыться, он опустился в часовне на колени возле своей пятнадцатилетней невесты, которая проплакала всю церемонию, несмотря на то, что он привез в качестве так называемого выкупа за новобрачную полный сундук золота и драгоценностей. После церемонии все перепились, и началась драка между двумя группировками, союз которых призван был скрепить этот брак. Ардет не помнил, во что была одета невеста, не мог вспомнить цвет ее волос и даже ее имя, помнил только, что она почти постоянно плакала все полгода их брака, после чего он отбыл на войну.

Воистину вечность способна на большие перемены даже за столь короткий для нее срок, как сто или двести лет. Сегодня на нем самая лучшая одежда, какую можно купить за деньги, он принимал ванну, в горячую воду которой были добавлены благовония из Индии, и побрился даже не один, а два раза. Он приехал в великолепно обставленный особняк в красивой карете, запряженной породистыми лошадьми, и здесь его приветствовали влиятельные, образованные, безоружные джентльмены со своими высокородными супругами.

И его невеста сияла от радости. Никаких слез и вздохов.

Скверно было лишь одно: этому союзу не суждено просуществовать дольше, нежели предыдущему.

Все шло отлично до тех пор, пока викарий не задал вопрос:

– Имоджин Хоупвелл Маклин, согласны ли вы взять в мужья этого человека?

Молчание.

Догадалась ли она, что он не настоящий человек? Ардет покачал головой. Это невозможно… Сам он во время церемонии не вслушивался в то, что говорит викарий, размышляя о том, как пройдет подготовленный им свадебный прием, а также о предстоящем путешествии. Да и чего ради слушать этого незнакомца, если он сам прекрасно знает принимаемые им на себя обеты, права и обязанности? Лучше любого клирика знает, как соблюдать их.

Ардет взглянул на невесту. Сначала, судя по легкой улыбке у нее на губах, подумал, что она просто заслушалась речей священника. И вдруг сообразил, что такого рода застывшие улыбки видел он, когда совершал свою работу… бывшую работу. Но ведь Джини не?.. Нет, конечно же, нет! Она была просто парализована страхом, бедное создание, и он не имел ни малейшего понятия, что с этим делать, тем более в присутствии множества людей, в изумлении взирающих на них обоих.

Ардет сжал руку Джини в своей, даже сквозь перчатку ощутив, что рука эта просто ледяная, а он не мог ее согреть, потому что его руки всегда оставались холодными как лед. Он ругнулся про себя, потом начал молить небеса о том, чтобы Джини не переменила своего решения. Кэмпбелл, который стоял рядом с ним, начал нервно покусывать нижнюю губу. Викарий повторил вопрос.

Мари, присутствующая на свадьбе в качестве подружки невесты и свидетельницы, прошептала так громко, что ее услышала по крайней мере половина гостей:

– Вы никогда не получите лучшего предложения, дорогая.

Эти слова всего лишь напомнили Джини, что она вручает свою судьбу и жизнь, а также судьбу и жизнь своего ребенка человеку из высшего общества, который движется легко, словно тень, обладает образцовой наружностью и при этом изъясняется сплошными парадоксами. Ей нечего делать здесь, в этом обществе, с этим сладкоречивым незнакомцем.

– Вы, конечно, получите более приемлемое для вас предложение, – негромко заговорил с нею Ардет. – Вы красивы и добросердечны, любой мужчина будет готов умереть ради того, чтобы вы стали его женой. То есть, может, и не умереть, – поспешил он исправить свою словесную опрометчивость, хотя для него самого это выражение имело особый смысл. – Но я надеюсь, что вы изберете меня, потому что, клянусь, я буду вам хорошим мужем в течение всего отведенного мне времени. – Он поднес к губам руку Джини в перчатке и поцеловал ее. – Умоляю вас, леди, ничего не бойтесь, я никому не позволю причинить вам зло. Вы этому верите, не правда ли?

Джини облизнула губы и кивнула со словами:

– Да, я верю.

– И вы верите, что мы оба достойны того, чтобы обрести свою долю счастья в этой жизни?

На этот раз она ответила громче и увереннее:

– Да, верю.

Двадцать свидетелей вздохнули свободнее в надежде, что затруднительных моментов более не будет. Никому не придется решать малосимпатичные проблемы вдовы этого мерзавца Маклина. И мужчинам не придется сетовать на то, что их жены вздыхают по элегантному графу.

Ардет от всей души был признателен небесам, аду и всему, что находится между ними. И произнес:

– Да, я тоже.

– И я! – послышался пронзительный вскрик с верхушки незажженного канделябра, а затем еще более пронзительный вскрик леди в тюрбане, на свою беду усевшейся на стул, который стоял прямо под этим канделябром.

Глава 5

При всех различиях, обусловленных временем, свадебные церемонии в основном не изменились. То же можно было сказать и о первой брачной ночи, за исключением того, что никто теперь не ожидал, чтобы из окна вывешивали простыню с пятнами крови, а вступление в брачные отношения не должно было происходить в присутствии свидетелей. Правда, гости мужского пола во время празднования в отеле вели себя достаточно бурно и позволяли себе высказывать не вполне пристойные шутки, как это водилось исстари. Возможно, они так разошлись потому, что невеста не была скромной девственницей.