Крылья Кхарту - [24]

С огромным усилием поднимаем плиту. Насхват отбрасывает ее, а я уже шагаю в темный проем, нащупывая ногами лестницу. Крутая, практически отвесная и скользкая. Мысль: хватит ли ступеней. Могу и упасть на каменный пол, разбиться, и тогда уже никому помочь не смогу.

— Все получится, я найду ее. Мое сердце подсказывает мне, что она еще жива.

Остальные слуги и охранники побежали в обход. Через центральный вход по узким длинным коридорам попасть туда же, но более длинным путем. Там ходы как по лабиринту, закрученные, пересекающиеся друг с другом. Пройти и не заблудиться может только тот, кто знаком с планом. Мне надо быстрее. Слава Велителям! Ступени все были на месте. Ноги скользили и срывались, руками я цепко держался, подстраховывая каждый свой шаг. Наступив на пол, я оказался стоящим в жирной маслянистой жидкости. Нефть! Это здание было полузаброшенно именно из-за нее. По трещинам в грунте нефть начала просачиваться в подвал, все выше поднимаясь по уровням. Нижнее подземелье еще много лет назад замуровали, сделав отвод по направлению к равнине.

Темнота была неполной. Поверхность жидкости блестела. Жутковатый блеск как бы звучал о смерти в ушах. Ноги отяжелели от страха. Я еле добрел до старого заброшенного алтаря, где раньше, много веков назад, приносили жертвы. Нагия лежала на жертвенном камне. Ее роскошные волосы были запачканы черной жидкостью. Из надрезанных вен на руках и ногах сочилась последняя кровь. Я знал, кто это сделал. Приступ дикой ненависти охватил меня и придал силы. Взяв Нагию на руки, двинулся к шедшим по коридору жрецам. Их голоса уже были слышны, они находились где-то рядом. Вот девять ступеней вверх, и я поднимаюсь, выходя в просторный зал. Навстречу торопливо бежал главный жрец с перекошенным от страха или от быстрой ходьбы лицом. Я еще не понимал сути происходящего. Но голос сердца твердил: все кончено, все кончено. Передал тело дочери четверым служителям, они побежали в действующий храм. Я, опустошенный душевно, опустился на пол. Ноги не хотели идти. Ум лихорадочно пытался понять, как такое могло случиться. Когда и где я ошибся. Эхом прозвучали слова верховного жреца:

— Если не успеем до рассвета, если Боги не помогут нам, она уйдет.

Теперь, глядя на это через призму тысячелетий, я понимаю, что случилось. Хоть и не полностью. Проживая жизни, мы связываемся друг с другом паутиной отношений, которая впоследствии сама задает рисунок дальнейшей игры. Ищем предателей, чтобы отомстить. Получить то, что не дали, или отобрать.

Та, которая была царицей Хетаки, пройдя круг земных воплощений, на этот раз родилась в нашем клане. И приходилась двоюродной сестрой моей дочери. Они не были похожи внешне.

Хетаки, а теперь она Нерилла, смуглая, черноволосая и черноглазая девушка. А Нагия — белокожая с копной золотистых волос. Но что-то внутри их душ было так похоже, что близкая степень родства не оставляла сомнений. В то время еще не была забыта способность вычислять, откуда пришел человек и насколько тяжела его душа. Жрецы, используя ритуалы, могли помочь существу очистить душу. Ритуал был смертельно опасным для человеческой жизни. Но на это немногие смело шли, чтобы очистить свою линию рождения.

Восемь жрецов через мнимую смерть физического тела отправляли через черный провал искупать свои грехи. Уравновешивать чашу весов содеянного и испытывать те страдания, которые оно причиняло другим. Испытывать их не телом, а душой. Мало кто решался на это. Тот, кто уже не мог жить с грузом памяти о содеянном зле и пониманием, куда это приведет. У Хетаки был трезвый расчет. Она не хотела жить в нищете ни в следующей, ни в какой другой жизни. Она не хотела служить ни людям, ни богам. Ей нужно, чтобы служили только ей. А для этого нужно иметь хотя бы легкую душу, не говоря уже о чистоте. И она решилась на проведения ритуала. Но змея всегда останется змеей.

Это стало очевидным позже.

Бежать становилось невыносимо тяжело, ноги заплетались, не слушались и одежда, стискивая тело, мешала двигаться. Волей-неволей пришлось перейти на шаг, несмотря на то, что только одна мысль заполняла мой ум, только одно стремление поддерживало меня: «Успеть, во времени успеть». Винить себя за то, что так и не смог выбрать времени, чтобы посетить то место, в которое устремилось в этот миг все мое существо, было бессмысленно.

— Что толку от того? Что изменится? Ничего, только потеряю время, которое уже на исходе.

Песок забивал глаза, а сухой горячий воздух обжигал гортань. Я гнал свое тело вперед, теперь уже

не плавно, а рывками, боясь того, что придет конец его ресурсам и оно упадет замертво. Бестелесный, я помочь уже буду не в силах. Открыть ворота в храм, нужны руки, спуститься подземным переходом в зал книгохранилища — потребуются ноги, а прочитать — глаза. Нет, тело, дорогое, не умирай, выдержи, не подведи своего хозяина. Помоги.

— Поздно, поздно... — в висках пульсировало истинное понимание этой Игры. Но теплилась Надежда, на какое-то мистическое чудо, на помощь откуда-то сверху, от тех великих существ, которые, возможно, наблюдают сейчас за всем этим. О Боги! Молю Вас, остановите Время, дайте шанс, хоть малую искорку, неужели я не заслуживаю вашей милости!