Крылья для землянки - [34]

— Какое? — Лиска замерла, глядя в лицо Меркеса, не мигая и забыв дышать. Представить Дейке, кричащего на кого-то, ее мозг отказывался, это казалось абсолютно фантастической картиной. До сих пор она была уверена, что основная вина за происшедшее лежит на ней, и разговор с опекуном вместе с наказанием полностью убедили ее в этом.

— Он сканировал тебя, не имея пре-сезариата. Конечно, он объяснял это тем, что тебе нужна была помощь, но у отца было другое мнение. Сказал, что это Виер тебя довел и запугал окончательно. А ты сама-то что думаешь? — с любопытством спросил Меркес.

— Я не знаю. А Дейке… он, правда, повысил голос или ты это говоришь в фигуральном смысле? — осторожно уточнила она.

— Да какой там — в фигуральном, — засмеялся Мерк. — Я, честно говоря, давно его таким не видел. Последний раз, кажется, когда мой брат с какой-то школьницей целовался в Застывших. Его спасло только, что ему самому еще шестнадцать было тогда.

— Это место для тайных свиданий, Застывшие? — поспешно изменила тему разговора Лиска, краем глаза заметив, как дверь открывается.

— Ну да, что-то вроде. О, Тхорн за тобой идет, — сказал Меркес, указав за ее спину подбородком, где уже маячила здоровенная фигура ее преподавателя.

— Пошла заниматься дальше, — вздохнула Лиска и рывком поднялась, с коротким стоном. Но все ее мысли сосредоточились вовсе не на занятиях, а на том, что она пыталась представить Дейке, кричащим на Виера. Из-за нее.

Вторая часть.

Ночью ей приснился сон. Она оказалась снова на Земле и знала, что ее оставили там навсегда, потому что ее помолвка не удалась. Но Москва была абсолютно пустой и безлюдной, и она бродила по заброшенным улицам в тщетной попытке разыскать хоть какую-то жизнь, хотя бы кошку или собаку, но никого не встречала. Навстречу ей летели какие-то старые газеты и мусор, гонимый ветром по растрескавшемуся асфальту, сквозь который прорастала трава. После долгих бесплодных поисков людей она просто села на тротуар и стала плакать, словно маленький ребенок. Полная отчаяния, она звала Дейке, хотя знала, что он улетел на Горру и никогда не вернется за ней.

Проснувшись в холодном поту, Лиска содрогнулась от ужаса. Сон приснился не спроста — она действительно этого боялась, хотя Дейке сразу сказал, что дороги назад не будет в любом случае, из соображений ее же собственной безопасности. Телепату с раскрытыми способностями на Земле делать нечего: можно просто спятить от невозможности телепатического контакта.

Даже пока ее способности оставались закрыты, она чувствовала дискомфорт. То, что Лиска всю жизнь воспринимала как повышенную «громкость» окружающих и желание остаться одной, было лишь проявлением ее телепатической чувствительности. Оказавшись на Горре, она уже не стремилась к одиночеству — разговоры с телепатами не приносили дискомфорта, а только нормальную радость от человеческого общения. На их фоне она все еще выглядела чересчур эмоциональной и «громкой», но это постепенно сглаживалось. Она превращалась в горианку, и, конечно, ни о каком возвращении не могло быть и речи.

Но, даже зная это, Лиска подсознательно боялась, и испытала чувство постыдно острого облегчения, проснувшись в своей горианской спальне, которую невозможно было перепутать с земной. Планировка дома Дейке совсем не походила на земную, но в свое время поразила ее удобством и продуманностью. Поначалу она опасалась, что жить в доме с двумя мужчинами ей будет некомфортно, но оказалось, что быт горианцев продуман до мелочей так, что поводов для неловкости просто не возникало.

Например, каждый член семьи имел свою спальню и свой душ. Оба эти помещения занимали небольшую площадь. В спальне едва помещалась кровать и туалетный столик, но она предназначалась лишь для сна, а не для проведения досуга, хотя Лиска любила почитать в постели перед сном или посмотреть какой-нибудь фильм. Первое время и то, и другое вызывало затруднения из-за незнания горианского, но Дейке не давал ей земных книг.

«Извини, не раньше, чем через год. Это может вызвать нежелательные эмоции и помешать адаптации. А, кроме того, так будет стимул быстрее учить горианский», — безжалостно сказал он в первый же день. Тогда Лиска всерьез расстроилась и даже немного обиделась на опекуна, но теперь поняла, что он поступил правильно. Благодаря просмотру местных фильмов и прочтению местных книг ей удалось в рекордные сроки выучить язык и лучше познакомиться с обычаями Горры.

Теперь она с минимальными затруднениями могла читать современные горианские романы, в которых не встречались очень длинные и устаревшие слова. Удивительным и радостным открытием стало для нее то, что детективы и любовные романы, которые она десятками скупала дома, на Горре не менее популярны. Только здесь сюжет первых крутился вокруг краж — убийств на Горре почти не случалось, а сюжет вторых — вокруг помолвок, заключенных в системе и вне ее, как будто вне помолвок никаких чувств не существовало.

Впрочем, это почти соответствовало действительности. По горианским традициям взаимные чувства влюбленных мгновенно должны были обращаться в помолвку, в противном случае свидания считались неприличными. Если чувства женщины оставались неразделенными, то их редко удавалось сохранить в тайне: не позволял более низкий телепатический уровень горианок. В результате получался неприятный разговор, поскольку по этикету горианец, не испытывающий ответной симпатии к влюбленной в него женщине, обязан был развеять ее иллюзии.