Крылья демона - [64]

На месте каждого города, существующего или умершего, расположены местные врата для человеческих душ. Так удобно и порядка больше. Скажем, нужно вам кого-то воплотить в новом теле для своих целей – пожалуйста, бери, только не путай, когда возвращать назад будешь. Обычно врата охраняются несколькими бесами. По сути, они являются скорее кладовщиками, чем охраной. Основную охранную роль исполняют демоны. Но они парят по всему небу Ада, периодически проскальзывая в соседние измерения и возвращаясь назад. Желающих патрулировать ровно столько, сколько и уклоняющихся от этого. В итоге, я всегда могу найти демона, который возьмет на себя мои обязанности. Очередность – одни сутки в месяц.

Сейчас я не видел патруля в моем районе.

У входа во врата для душ Города появились два новых камня, по своим очертаниям напоминающие изображение бесов в полный рост. Возле врат располагалось множество бесов – свидетельство, что Город живет и плодит грешников с завидным постоянством.

Я приблизился к ним и спросил:

– Эти ли камни, ваши братья? – указывая на камни у входа. Ведь я никогда не видел бесов, бывших в Барсе.

– Да, – ответил один из стражников. – Их недавно превратил Иблис. Кажется, по вашей вине, демон. Сказал, что, может, простит лет через двести, а возможно и нет.

Сомнений не оставалось – это мои друзья. Я подошел к одному из камней и приложился к нему ладонями. Внутри теплилась жизнь. Закрыв глаза, я принялся нагревать глыбу своей энергией любви. Вначале получалось плохо, но я постарался исключить из потока энергии чувство ненависти к Иблису – и тут же камень стал теплеть и размягчаться, словно плавящийся воск. Я открыл глаза и встретился взглядом с бесом. Он пошевелился, заерзал и сделал шаг.

– Воле, здравствуй!

– Здравствуй, друг. Мне сказали, что вы в беде.

– Я знал, что ты нас не покинешь! – радостно воскликнул он, бросившись ко мне в объятия, а затем к другому камню. – Выпустишь брата?

– Конечно, – ответил я и проделал ту же процедуру с другим бесом. На этот раз у меня получилось гораздо быстрее.

– Как вас зовут? – спросил я, прыгающих и летающих вокруг меня товарищей.

– Меня Ирнгт, – сказал один.

– Меня Ухслт, – представился другой.

На языке Ада эти имена вполне нормально произносятся. Но в человеческом мире, как и наш язык, так и их имена тяжелы для воспроизведения. Поэтому бесы, не имеющие материального тела, с трудом разговаривают, вселяясь в чужие тела в измерении людей.

Бесы, стоящие на вратах и наблюдавшие за этими метаморфозами, пришли в полное изумление от моих действий. Я слышал, как они спорят и обсуждают что-то между собой, но подойти ко мне не решаются.

– Скажите, – обратился я к своим новым друзьям. – Вы стояли здесь давно? Не проходила ли сюда душа Киры?

– Нет, Воле, мы сами напряженно всматривались, но ее не было, – ответил Ирнгт.

– А куда вы теперь подадитесь? – спросил я их.

Бесы удивились:

– Как куда? Мы с тобой. Иначе, стоять нам опять в камне. Ты же не против?

– Я не против, но мне нужно найти Киру, – ответил я.

– Мы тоже ее любим и хотим ей помочь, – заявил Ухслт.

– Разве я сказал, что люблю ее?

Бесы удивились.

– А разве вы не видите, как излучаете свет любви? Особенно, когда говорите о ней? – спросил Ухслт.

Вот, еще одно открытие. Когда, после стольких лет совместного сосуществования, обращаешь внимание на бесов, то оказывается, что их зрение в эфирном мире на порядок лучше, чем у демонов. А мы ходим, задрав носы, будучи уверенными, что во всем опережаем любое создание Демиурга!

– Вы можете поискать Киру в Аду, пока я буду разыскивать ее в мире людей? – спросил я.

– С радостью, – ответил Ирнгт. – Только мы боимся появления Иблиса.

– Вы же знаете, что демоны не обращают особого внимания на бесов, – успокоил их я. – Так что, если вы заметите Иблиса, сразу неситесь ко мне. Найдете меня на земле. Или зовите меня – я сам ищу встречи с Дьяволом.

– А вы его не боитесь?

– Уже нет. Иначе, сидеть бы вам в камнях…

– Кажется, вы стали самым лучшим демоном, – сказал Ирнгт.

– Не знаю, – ответил я совершенно искренне. – Ну, мне пора. Принимайтесь за работу и выходите на связь.

– До свидания, Воле.

– Удачи тебе.

– Пока, ребята, – сказал я им вслед.

Может, духи не столь умны как демоны, но зато необычайно чувствительны. Иногда чувства становятся важнее ума. Вы спросите: когда? А что определяет бытие. Сознание? Нет, чувства. Что бы я делал, не имей никаких чувств? Да ничего! Сидел бы и медитировал. А сколько лет я бы медитировал? Вечно. Кто хочет, тот пускай этим и занимается. Демон – превращается в вечный камень, а человек – рождается, вынимает изо рта соску, садится в позу лотоса и в ней умирает. Я же буду действовать.

Ум – есть первое движение, в этом я согласен с Анаксагором. Но перед движеньем есть еще импульс – это чувства. Плохо, когда импульсов слишком много. Их обилие не дает уму придерживаться порядка, обеспечивать только правильные шаги. Приходится выбирать варианты действий, из которых лишь один будет идеален. Чем больше вариантов, тем трудней найти верное решение. Но без одного импульса не сделаешь и одного жеста. Я пишу, прежде всего, потому что хочу писать, а не потому, что думаю писать. Думаю я во вторую очередь. Кто поступает иным образом?