Крылья черного ворона - [59]

— К сожалению, нет, Мира. Ты можешь попросить у меня все что угодно, но только не это! Мы с ним — единое целое, и наш род не может лишиться его. Мы с ним — как господин и слуга, и я точно не знаю, кто из нас кто. Мы просто неразлучники!

— Но я чувствовала себя в такой безопасности. Именно благодаря ему я осмелилась отправиться в этот лес. Смогла жить на постоялом дворе, которого не существует.

— Теперь он больше не понадобится тебе. Теперь он нужен мне.

Со скорбным вздохом она сняла с себя корень мандрагоры, подъехала к Хейке и отдала ему его.

— Спасибо за то, что ты одолжил мне его! Ты не знаешь, где можно достать такой корень?

— Спроси у торговцев хворостом, — вставил Петер. — Они наверняка знают. Но не все корни столь эффективны. Они должны иметь форму человечка и должны быть привязаны к хвосту черной собаки, висящей на виселице. Эта черная собака умирает от крика мандрагоры, когда корень подвешивается таким образом.

— Это в самом деле так? — недоверчиво спросила Мира у Хейке.

— Я не знаю, — ответил Хейке. — Знаю только, что корень очень старый. Ему по меньшей мере пятьсот лет, а то и больше.

— Но на вид он совсем не старый!

— Это верно.

«Потому что он живой», — подумал он, но вслух об этом не сказал.

Мандрагора, принадлежащая Людям Льда, имела одну необычную деталь. Надземная часть растения была обтрепана, так что остались лишь прожилки листьев. Эти тонкие прожилки напоминали что-то вроде «волос», ниспадающих на «лицо». Так что вид у корня был весьма своеобразный.

Хотя, возможно, «волосами» были как раз корни, Хейке точно не знал.

— Я полюбила этот корень, — сказала Мира, — тебе не следовало одалживать мне его.

— Я хотел спасти твою жизнь, — сказал Хейке.

— Я понимаю, — серьезно ответила она. — И этот корень спас мне жизнь.

Все трое переглянулись, Хейке с явным удовлетворением спрятал мандрагору под рубашку — и они начали углубляться в лес.

Солнце стояло в зените — если в этом лесу вообще можно было говорить о солнце. Но небо быстро затягивалось перистыми облаками. Погода становилась пасмурной.

Лошади упирались, не желая идти в чащу, и пришлось погонять их. Для верности всех трех лошадей связали вместе, чтобы ни одна из них не смогла удрать.

Петера ударила по голове упавшая ветка. Они огляделись по сторонам: вокруг них накренялись и падали деревья, в предсмертных судорогах извивались корневища, от заболоченной почвы поднимались тяжелые испарения, и повсюду слышался треск и хруст ломаемых веток.

Лес был в предсмертной агонии — и им ничего не оставалось делать, как скакать вперед, выбираться из этой жуткой долины.

Ведь теперь они знали, что там, внизу, нет ни одной живой души — ни людей, ни овец, ни постоялого двора, ни церкви, на протяжении уже нескольких столетий… Одни только кричащие вороны!

Там паслись две французские лошади, брошенные на произвол судьбы среди долины, из которой они не могли выбраться — пока не пришел Хейке со своими попутчиками.

Он вздрогнул, подумав об ужасающем безлюдье позади них.

Одно лишь кладбище осталось целым среди руин. И на этом кладбище в мире покоилась княгиня Феодора со своей маленькой дочерью, среди своей родни. Кучер со своей лошадью тоже обрели покой, где бы они сейчас ни находились. А злая Ансиола была насквозь проткнута стальным стержнем и больше не могла никому причинить зла.

Лес, это материальное воплощение ее жажды мести, олицетворение ее неутолимых эротических желаний, теперь испускал дух — и они с великим трудом продирались через непроходимую чащу. Скоро, совсем скоро, через год или два, на этом месте вырастет новый молодой, настоящий лес.

Долина была теперь очищена от проклятия.

Пробираясь среди падающих деревьев по заболоченной почве, Хейке негромко сказал Петеру:

— Как у тебя?.. У тебя по-прежнему проблемы с… — Чувство стыда не позволяло ему говорить напрямик.

— Нет, нет, — поспешно ответил Петер. — Теперь все в порядке. Это произошло сразу после того, как ты всадил в нее стальной стержень.

— Хорошо, — кивнул Хейке. — Теперь мы точно знаем, что она мертва. А то ведь есть такие существа, которым приходится отрезать голову, чтобы освободить их от проклятия.

— Уфф, — с дрожью произнес Петер. — Я подумал о французах и остальных трупах в склепе… С ними что-то нужно сделать. Может быть, переговорить с каким-нибудь священником?

— Возможно, — нехотя согласился Хейке. — Но мне что-то не хочется возвращаться туда, чтобы показать им дорогу…

— Мне тоже. Пусть сами справляются.

Уклоняясь от грозящих ударить его влажных, заросших мохом ветвей, он добавил:

— Я не видел дальше своего носа, хотя до этого так много читал и встречал подобные истории. К примеру одна восточная сказка…

— В самом деле?

Они слезли с коней, чтобы поудобнее привязать их друг к другу. К тому же чаща уже осталась позади, и среди лежащих вповалку деревьев был виден просвет.

— Да, — сказал Петер. — Кажется, эта сказка называется «Черные волосы» и происходит из одной далекой восточной страны, называемой Япония. В этой сказке или истории о привидениях говорится о человеке, который бросил свою жену и женился на богатой. Он обещал жене вернуться и привезти с собой много денег — и она ждала его. Через много-много лет он вернулся, и они провели удивительную ночь, а наутро он обнаружил рядом с собой ее скелет, а ее волосы задушили его.