Крылья - [9]

— Но нас же учили, что Вас не существует! — начал торопливо объяснять Семен.

— А нас и не существует! — расхохотался домовой. — Не существует для тех, кто в наше существование не верит. Вот пока ты в меня не верил, меня для тебя и не существовало. А как только ты Салихвоновне поверил — я тут как тут!

— Вот оно что! — удивленно воскликнул Семен Орестович. — Так, может, и тот свет есть?

— А как же, есть, — успокоил его собеседник. — Для тех, кто в него верит.

— Это что же выходит, — воскликнул Семен, — все на свете происходит по вере людей?

— Совершенно верно, — заверил его домовой, — есть у людей такое свойство — творить мир этот по вере своей. Но, я так думаю, ты сюда совсем не за тем пришел, чтобы эти вопросы обсуждать. Вон как ты сильно меня вызвать хотел! Даже разрыв-траву у Салихвоновны выпросил! Страшна та трава… впрочем, это уже меня не туда занесло. Силу я у тебя вижу — не нашу Силу… Знаю, отец твой с фронта принес ее. Другие, ну, те, кто вообще пришел, аккордеоны тащили да иголки швейные, а то еще подметки на сапоги были в особой цене — а он вот Силу откуда-то приволок. Я поначалу чуть со двора вашего не сошел — слаб я против такой Силы. Но она спит, Сила-то! И лучше пусть себе спит. Не трогал бы ты ее.

— Ну, как — не трогал? — не удержался Семен. — Ведь Сила же существует! А раз существует — у нее должен быть хозяин.

— А может, он у нее и есть? — хитро прищурился домовой. — Сидит себе и ждет, когда какой-нибудь дурень начнет с этим плащом практиковаться. А потом — хапы! И — ай-ай-ай!

— Потому-то я к Вам и пришел! — заволновался человек. — Ведь должны же Вы знать, как подойти к этой Силе, чтобы — приняла, допустила, раскрылась… А может, Вам и хозяин этой Силы известен?

— Во-он ты куда замахнулся! — удивился домовой. — Да ты, паря, того… Ни инициации не прошел, ни искуса, ни посвящения, а туда же! Силу воевать удумал! Не знаю я хозяина Силы! Мало ли чего когда кто своей дурной башкой да немалым колдовским умением напридумал… Слыхал я от аеров, — а они спокон веку вихрями по свету гуляют, всю его подноготную знают, — был в давние времена в Прибалтике некий тайный Орден, «игроками» звались. Да!.. Серьезные дела значились за его членами!.. Только — это еще при матушке Екатерине Великой было — извели этот Орден под самый корень! Не любила матушка Екатерина всякие тайны, ежели они не ею устроены… Был у нее специальный пригодный для этого человечек — тайный советник Шекловатый Порфирий Порфирьевич, страшный человечек… Аеры говорили — он до того Ордена добрался… когда громил франкмасонов, Новикова со товарищи… Радищев еще много знал!.. Заткнули уста, заставили язычок прикусить… Да! Времена давние, времена страшные… Похоже, плащ твой — от них память!

О давно прошедших временах домовой говорил, как о вчерашнем дне, а о давно умерших людях — как о своих близких знакомых.

— А что это за «инициация», «искус», «посвящение»? — завороженно спросил Семен Орестович.

— У разного народа это по-разному бывает, — заговорил домовой, немного помолчав и отпив наконец из бутылки, которую таки извлек из мешка с сеном. — У туарегов вот, к примеру, нужно воду в пустыне найти, пешком из песков выйти да еще льва простым копьем убить. Ну, там у бушменов инициация предполагает татуировку и обрезание… Но у них-то вера простая, они в Силу природы верят. А у нас, у русаков, чтобы доступ к Силе получить, несколько способов бывало. Самый короткий — но он же и самый опасный — это украсть у баенника шапку-невидимку! Однако это мало кому вообще удавалось… Жуткое это дело! Ведь баенник — это тебе не я! Ему ведь, почитай, лет уже не одна тыща, да и Егибабе он прямой родственник. А та — хозяйка царства мертвых! Так что — не советую я тебе на шапку баенника замахиваться, а то закусят тобой на очередном шабаше на Лысой горе… Да и где ты подходящую байну-то найдешь? Старые погорели все, а новая — не годится… Ведь в ней тогда баенник проживать начинает, когда там баба дите родит. Да-а, чего ты удивляешься? Это же ясно, как дважды два: раз свет на землю пущен, то и тьму пусти! Для равновесия в природе, как сейчас выражаются. А кто сейчас в байнах-то рожает? Вот то-то же, не годится эта идея ни по замыслу, ни по исполнению.

— А тогда что же мне делать? — растерянно спросил Семен Орестович.

— Да уж ладно, дай только подумать денек! — попросил домовой. — В общем, так: завтра придешь в это же время, да не в погреб, а на чердак. Сыро тут, шерсть влагой набирается, мерзну я. И траву больше с собой не тащи, не надо. Ну, теперь выпроводи меня назад.

— А как?! — изумился собеседник.

— Ну, вот тебе! — возмущенно воскликнул домовой. — Ты что, зеркала с собой не прихватил?

— Да я понятия о зеркале не имел, — заверил домового Семен. — А зачем тебе зеркало?

— Ты меня видал? — зло спросил домовой.

— Конечно…

— Ну, и как?

— Ну, так… — неопределенно промямлил Семен Орестович. — В общем, домовой как домовой. Уж какой есть!

— А брехунов сроду не любил! — сердито сообщил ему домовой. — Между прочим, это вы, люди, нас такими выдумали! В зеркало на себя смотреть противно! Как гляну — так и вылетаю.