Крыло ангела - [18]

— Что ты, господин! — обиженно заговорил Оторок, как видно поняв, ЧТО пришло в голову господину. — Совсем, видать, ничего, кроме своего последнего мира, не помнишь. Лучше уж сгинуть в бесплодных рудниках, чем попасть в такой мир. Зур по округе рыщет. Охраняет. А эти… Здесь не бывает гниющих трупов, воронов, выклевывающих у павших на полях сражения глаза… Здесь все иное… Другое.

— Где они?

— Тьфу ты! — в сердцах сплюнул гном, ставя прутья на воткнутые у костра рогатки. — Они в другом мире… Я не смогу объяснить… В этом лесу, умерев, ты вернешься в какой-то иной мир. Не знаю, в какой, но совсем в другой. Будет больно… И свое предназначение ты в этот раз не выполнишь. Но твое тело не останется гнить тут, среди деревьев, а твоя душа начнет свой новый путь. Когда это произойдет, не заметишь. Лежал убиенный тут, а в следующий миг уже нет тебя. Но самого этого мига никогда не углядишь — то отвлечешься чем-то, то моргнешь просто…

— Ты тоже умирал? — спросил Алексей, размышляя о том, стоит ли и этот рассказ гнома принять на веру.

— Так — да, — ответил гном, совсем успокаиваясь. — И не раз.

— А почему там по-другому? — спросил Алексей, нисколько не сомневаясь, что гном поймет, про какое «там» он спросил.

— Там многое кажется иным, — пояснил Оторок, передернув плечами то ли от воспоминаний о «наезде» Алексея, то ли от знания на своем опыте того, как здесь умирают. — Только там ты, родившись, не помнишь ничего и, умерев, не можешь вернуться вновь тем же, кем был, и к тем, с кем был.

— И вновь ты не сумеешь объяснить этот свой бред? — спросил без особой надежды Алексей.

Оторок кивнул.

— Прости, господин.

— Сам разберусь, — махнул рукой Алексей, возвращаясь к пленнице.

Успокоенный тем, что полоумный его спутник, по которому Кащенко плачет, не является, ко всему прочему, еще и каннибалом, он собирался вновь усесться на свое место, когда вдруг обнаружил, что девушки нет.

— Оторок!

Изумление и тревога в голосе бросили гнома к зовущему.

— Беда! — запричитал гном, поднимая шерстяное одеяло, словно под ним могла спрятаться пленница. — И путы не помогли! Беда!

— Ты же забрал ее сумку, — уточнил Алексей.

— Колдунья это, не колдун! — сетовал гном. — Она и без своих талисманов да снадобий опасна. У нее своей энергии вдосталь. Беда!

— А Зур? Он не найдет? — спросил Алексей, почему-то совсем не испытывая ничего похожего на страх гнома.

Оторок покачал головой.

— Она ведь теперь прячется. Ее нам не увидеть. Даже если она не ушла совсем. А то, может, уже на помощь зовет. Беда! Уходить надо.

— Куда? Дверь-то в барабане супермаркета еще не открылась, — вдруг усмехнулся Алексей. — Так куда ты бежать собрался? Партизанить в этом лесу? Зови Зура ужинать. Нечего нам бояться боя, раз уж наши трупы не останутся гнить среди деревьев.

Гном с сожалением покосился на него как на несмышленыша.

— Ох, господин, разве смерть — самое страшное?

* * *

Заросли расступились, выпуская Алексея на широкую поляну. И едва только он шагнул из глуши зарослей, как увидел высокое ночное небо. Именно высокое, несмотря на глубокую ночь. Над его головой огромным светящимся кругом сыра висела яркая, полная луна. Ее свет делал видимыми и облачка, редкими клочками бегущие по небу, и верхушки деревьев, крепостной стеной окружающих поляну. На мгновение все замерло у него внутри, а затем волна эмоций, обрывков воспоминаний и несвязных образов обрушилась на Алексея, словно студеная вода, зачерпнутая в зимний день из колодца. Он остановился, отдаваясь этому чувству тайны полной луны. Неожиданно захотелось, как много раз раньше, расправить плечи еще больше, вдохнуть еще глубже, впустить в себя это волшебство лунного света и свободы ночного неба.

— Я оборотень, — с ужасом прошептал Алексей, чувствуя, как лунный свет уже струится по венам, наполняя тело силой и возбуждением. — Или вампир…

Тихий смех за его спиной, похожий на звук морозного ветерка, если бы ветер мог смеяться, не нес в себе ни капли насмешки или злой иронии. В нем было что-то столь же возбуждающее, как и в свете луны. Только смех этот не был бесполым. И звучал совершенно по-доброму.

— Так это все-таки ты. А я-то ломала голову, почему контракт был столь дорогим…

Голос не спрашивал, он утверждал, звучал так, что Алексей хотел бы его слышать снова и снова.

— Ты не оборотень и не вампир.

Она опять засмеялась, и Алексей про себя отметил, что, несмотря на неожиданность, даже не вздрогнул и не испугался.

— Так странно, я не чувствую ни крупицы твоей силы… — продолжала невидимая женщина бархатистым, волнующим голосом. — И, похоже, ты меня действительно не помнишь? Жаль. Хотя, — она шаловливо рассмеялась, — в этом есть и свои плюсы…

Голос приблизился, лунный свет выхватил из тьмы точеную фигуру женщины. Она была невысока, тонка, но при этом мускулиста. Алексей был уверен, что именно так должна выглядеть богиня или жрица какого-то древнего культа. Совершенно нагая, она, облитая лунным светом, была настолько прекрасна, что Алексей не задумываясь пошел бы сейчас за ней куда угодно.

— Кто ты? — зашептал Алексей, протягивая руку и боясь, что прекрасное ночное видение вдруг исчезнет.