Крылатый лев - [59]

Из-за серых низеньких кустов с набухшими зелеными почками («постойте, какие почки в октябре?» — мельком подумал я), из-за корявых деревьев, из сухих овражков, где пробивалась зеленая трава («трава? к зиме?!»), из валежника выбирались суровые бородатые мужички в зеленых камзолах. Вот они какие, чужедальние гномы!

В голове поплыли, точно льдины по весне, знания, втолкованные Учителем эм Марком на уроке лесоведения: «Чужедальние гномы отличаются резкостью, решительностью, отвагой. Часть из них в поте лица трудится на рудниках и шахтах, где добывает уголь, руду, драгоценные камни. Другие охраняют владения и тщательно оберегают границы обустроенного гномьего мира. В прежние времена чужедальние гномы страдали от драконьих налетов, но, создав мощное оружие, научились от них защищаться. Войти в доверие к чужедальним гномам крайне сложно. Незваных гостей они не любят, чужаков не признают. Возможно, они их не убивают, но берут в плен, откуда практически никто не возвращается».

В пол-уха слушая на уроках о загадочных чужедальних гномах, я посматривал на наших, местных гномиков, которые отличались от тех, что описывал эм Марк, как глобус от стакана. Конечно, они тоже пыжились, гордясь принадлежностью к славному гномьему племени, но были совсем другими — пухлыми увальнями, стремившимся увильнуть от учебы и работы. На чужедальних гномов они походили разве что малым ростом да бородой, которая у юношей появлялась очень рано. Но наши гномы по традиции носили заломленные колпаки с помпонами, длинные шарфы с кистями, обувались в ботфорты, украшенные ремешками и пряжками. А чужедальние сородичи все, как один, были в кожаных шляпах с разноцветными перьями и в тяжелых ботах с тупыми носами.

С тревогой я увидел, что гномы сжимают отточенные пики и маленькие блестящие топорики. Прятаться было бесполезно — да и незачем, все-таки это не болотища, не призраки, не демоны, а вполне себе люди, только маленькие. Вступать в бой было глупо — да и чем бы я размахивал, веткой, что ли? Меч остался в темных недрах Города берлог, и спускаться туда, чтобы отыскать его, мне вовсе не улыбалось. Кроме того, с гномами все равно рано или поздно пришлось бы выстраивать отношения — все-таки Облачный пик возвышается неподалеку от Гномьей слободки.

Тогда я решил призвать на помощь дипломатию и заговорил спокойно и вежливо:

— Добрый день! Меня зовут Лион, это Анна-Виктория, Вишня. Мы пришли сюда, чтобы…

— Подожди, они тебя не понимают! — быстро прошептала Вишня, и, слабо улыбнувшись, бегло заговорила на гномьем наречии. Со стороны это смотрелось забавно — она мурчала, как кошка, булькала, как перегревшийся чайник. Не знаю точно, что она им говорила, но, видимо, что-то хорошее, потому что гномы убрали за спину пики, заулыбались, а некоторые стянули шляпы, обнажив блестящие лысины. Они смотрели на нас с любопытством (клянусь, в их глазах промелькнуло даже уважение!), а гномы-дети толкались, подпрыгивали, чтобы лучше нас разглядеть, — каждый пытался сунуться под локоть или под плечо взрослого собрата.

— Что ты им сказала? — прошептал я и глянул на ее царственное платье. — Что ты — лесная принцесса?

— Конечно, нет! Просто объяснила, что я — дочь учителя, ты — сын воина, и мы пришли с миром. Понимаешь, нам повезло: чужедальние гномы почитают и воинов, и учителей…

— Значит, они поверили тебе?

— Конечно! Ведь я сказала правду.

Я посмотрел на нее с нескрываемым восхищением и торопливо проговорил:

— Вишенка, ты молодец! Объясни им, что мы очень устали и хотели бы отдохнуть, а может, и поесть чего-нибудь… — я с отвращением вспомнил Город берлог, где так и не удалось пообедать.

Вишня кивнула, заговорила снова, аккуратно подбирая слова. Гном в остроконечной синей шляпе, что стоял поближе, опустил пику и, переступая с ноги на ногу, что-то осторожно ответил. Вишня озадаченно нахмурилась:

— Лион, этот гном говорит, что при всем уважении к дочери учителя и сыну воина не может привести нас в Гномью слободку бесплатно. Мы должны дать им хоть сколько-нибудь монет — такая традиция. Но у меня совсем нет денег, свою торбу я потеряла.

— Да что ты, не переживай! У меня есть деньги! — обрадовался я и сунулся в карман. Я ничуть не удивился, что чужедальние гномы требуют платы, — отец говорил, что они прижимисты. К счастью, там, в подземном мире, я успел переложить в карман новых штанов все свое состояние: восемь бронзовых монет с выдавленным профилем Древнего Правителя, засохший цветок желтой лилеи и молочный Кузин зуб — я взял его на удачу. Недолго пошарив в кармане, я выудил все, что было, и, раскрыв ладонь, предъявил это гномам.

Они подались вперед, с любопытством вглядываясь в нехитрое богатство.

— Берите, берите! — поторопил я.

Но гномы-дети в ужасе отпрянули, будто увидели щупальце пупырчатого болотища, а взрослые, издав боевой клич, как по команде вскинули топорики и пики.

— Зуб дракона! — ахнула Вишня.

Я с досадой схватился за голову — надо же было так опростоволоситься! Ведь знал же, знал, что они ненавидят летающих ящеров, — и вот…

— Да ведь это всего лишь зуб! Подумаешь… — беспомощно проговорил я, но было уже поздно. Гортанно заголосив, гномы налетели бешеным ураганом.