Крылатый лев - [4]

— Вообще-то это моя одноклассница, — буркнул я, подумав, что даже Учитель эм Марк сегодня не говорит об учебе, а этот нашел время, завел шарманку.

— Одноклассница? — Колдун недоверчиво скривил губы. — Я полагал, она постарше вас, сопляков.

Может быть, в другую пору, набравшись храбрости, я ответил бы Колдуну что-нибудь дерзкое, но в День разноцветных облаков мне ни с кем не хотелось ссориться. Да и Пиона меня заметила. Закончив танец элегантным движением раскинутых рук, она благосклонно приняла аплодисменты и выскользнула ко мне через расступившуюся толпу — раскрасневшаяся, светловолосая, прекрасная. Колдун посмотрел на нее так внимательно, будто впервые увидел, кинул злобный взгляд на меня и отошел в сторону.

— Тебе понравилось, как я танцевала, Лион?

— Очень.

— Я рада, — Пиона привычным жестом убрала завитушку с виска.

— Начинается вальс, — пробормотал я. — Может быть…

— Конечно! — с полуслова поняла Пиона. — Пойдем скорее!

От нее сладко пахло розами и карамелью, нежно звенели длинные серьги с блестящими зелеными камушками. «Родители Пионы живут зажиточно, торгуют лесом, владеют драконами», — не к месту вспомнились отцовские слова. Да какая разница, кто ее родители! Вот она — удивительная девушка, стоит рядом и белозубо смеется. Жаль только, что из-за ее высоченных, как шпиль у городской ратуши, каблуков я кажусь еще ниже, а ведь я и так невысок.

Она взяла меня за руку и потянула в круг. Краем глаза я заметил, что на поляну пришли Грон, Пряник и Вишня. Я кивнул им и, увлекаемый Пионой, закружился в танце. Наверно, получалось у меня нелепо — я видел издалека, как ухмыляется Грон, но сегодня это меня нисколько не тревожило. В небе разноцветные облака, рядом — Пиона Прекрасная, что еще нужно для лучезарного счастья?

После танцев и потешных игр пришло время веселого и щедрого пиршества — на поляне появились первые столы. Пиону позвала мать, и она, картинно мне поклонившись, ускользнула. Пряник и Вишня помогали взрослым: расстилали синие и белые скатерти, носили блюда. Ожидая угощение, малыши собирались веселыми чирикающими стайками.

— Я уже видел свое облако! — сбивчиво убеждал приятелей семилетний Нежик, братишка Грона, взволнованно размахивая руками. — У меня Зеленый воробей, помните? Я сразу его разглядел!

— Ты еще скажи, что он подмигнул тебе! — хохотнул Грон. — Сколько раз я тебе объяснял, что невозможно рассмотреть свое облако, пока оно высоко. Это против всех законов! Они сливаются в цветную тучу — вот и всё.

— Сам ты туча! — обиделся Нежик. — Не видел — не говори. А я видел!

— Да невозможно это! — в сердцах повторил Грон, и я удивился, что в праздничный день он чем-то разозлён. — Мы же не в сказке живем, а в Светлом городе. Да что с тобой говорить! — он махнул рукой и отошел к пестрым палаткам, где в эти дни хозяйки раздавали пирожки, пышки и блинчики с вареньем и каждому норовили сунуть по два-три сахарных петушка.

— Не огорчайся, Нежик, — решил я подбодрить маленького соседа. — Я верю, что ты заметил Зеленого воробья.

— Конечно! — обрадовался он. — А тебе удавалось разглядеть своё облако на небе?

— Я пытался, но мой Лев не показывается раньше времени. Может быть, так и надо, а, Нежик? Облака дружные, держатся друг за друга. Вот бы и нам так же! А то ссоримся по пустякам.

— Правда, — задумчиво сказал он. — Я скучаю по Воробью. А тебе без Льва — как? Грустно?

— Очень, — признался я.

— Еще бы! У тебя такое красивое облако. И еще на нем можно ездить верхом.

Подошел отец — ради праздника он надел широкополую шляпу и новый синий плащ на завязках. Весело хлопнул меня по плечу:

— Я же говорил, что прилетят в срок, — довольно прищурился он, глянув в цветное небо. — Закон природы! Ну что, сын, пойдем вытаскивать столы. Кстати, через окно стол тащить удобнее, чем через узкую дверь, так что твой метод вполне годится.

Он рассмеялся — и я тоже. Я так любил, когда отец делался веселым! Соседи рассказывали, что, когда умерла мама, у него погасли глаза. В тот же год отец отказался от обязанностей главного воина (мол, возраст не тот, да и состояние духа не позволяет), повесил меч на крюк и открыл мастерскую. Мне в ту пору не было и пяти лет. Второй раз он так и не женился — опасался, что новая хозяйка не найдет со мной общего языка. Меня отец берег, избавлял от тяжелой работы, не бранил за школьные неуспехи — разве что смотрел с укоризной. Изредка учил фехтованию, и мы беззлобно дрались на длинных деревянных мечах.

Отцу досталось забавное облако — Серебристый медведь. В городе поговаривали, что все облака напоминают владельцев, но я считал это вымыслом. Как сочетался пухлый Зеленый воробей с худеньким, простым, как хлеб, Нежиком? Что было общего у неказистой Лисицы — и Пионы Прекрасной? И чем я, тощий невзрачный пацан, напоминал Крылатого Льва? Разве что встрепанными, как грива, волосами.

Праздничная суета затянула нас. Молниеносной вспышкой под разноцветным небом мелькнули два веселых дня, и всех охватило привычное радостное волнение. И снова был хоровод, снова звучали завораживающие призывные песни. Когда первое облако упало на плечо Нежика — яркая, как первая листва, птичка, все дружно захлопали, а Нежик заплакал.