Крылатые семена - [142]

— В Австралии и в Америке от этого ничего не изменилось, — с досадой возразила Салли. — Здесь по-прежнему обманывают и обкрадывают рабочих, громят профсоюзы, бросают в тюрьмы коммунистов и вооруженной силой подавляют стачки. Можно подумать, что после поражения Гитлера дух его переселился в другие страны и одерживает здесь победы. Теперь у нас творится то же, что творилось там, и цель одна — отнять у народа все права и ввергнуть его в новую войну.

— Похоже на то, — согласился Динни, попыхивая своей старой трубкой. — Так ведь этого следовало ожидать, раз идет борьба.

— На всем протяжении истории так было, — спокойно сказала Эйли. — Когда в процессе социального развития наступал крутой перелом, это всегда сопровождалось решительным столкновением сил. Феодальное общество пережило эти родовые муки, когда на свет появлялся капитализм. — Эйли подняла голову над шитьем, в глазах ее промелькнула улыбка. — Капитализм сейчас похож на дряхлую старуху, которая готова разродиться крепким здоровым младенцем, но чувствует, что он-то ее и прикончит.

— И потому пускается на все, стараясь убить младенца в своем чреве, — подхватила Салли, улыбаясь ей в ответ. Казалось, слова Эйли развеяли ее уныние и заглушили боль, причиненную отступничеством Пэт.

— Ну вот видите! — торжествующе воскликнул Динни. — Значит, дела не так уж плохи, и нам незачем вешать нос. Придет конец «этим горьким и безумным временам», как называл их Билл. А мы пока должны делать все, что в наших силах, чтобы достойно встретить завтрашний день.

Как-то вечером, вскоре после этого разговора, на веранде у миссис Салли царило необычное веселье, и повод к этому подал не кто иной, как Тупая Кирка. Он поднялся на веранду в самый разгар спора между Тэсси и Сэмом Маллетом, которые благодушно препирались о том, кто первый открыл золото на Кооньонобингском кряже.

— Сейчас я с-сообщу вам такую новость, что вы все з-закачаетесь, — с запинкой пробормотал Тупая Кирка, усаживаясь на стул и поглядывая по сторонам с победоносным, хотя и несколько смущенным видом. — Я ж-женюсь.

— Что ты сказал?

— Ври больше!

Тупая Кирка снисходительно выслушал изумленные восклицания своих друзей.

— Пусть меня повесят! Ты не очень-то спешил с этим делом! — оглушительно расхохотался Тэсси Риган, страшно перекосив свое круглое красное лицо и блаженно отдуваясь.

— Я всегда любил все делать помаленьку, — заявил Тупая Кирка, — Ну, если запахнет золотом, это, понятно, не в счет. А Рози Энн приглянулась мне давно, еще в ту пору, когда она стояла за стойкой в баре на Призе. Рози Энн говорит, что ее брак был ошибкой — она с тех пор светлого дня в жизни не видела. Теперь мы с ней оба получаем наши стариковские пенсии, вот она и говорит: давай-ка мы их объединим — вместе жить легче, чем так-то прозябать, в одиночку.

— Черт возьми! — ухмыльнулся Динни. — Вполне резонный взгляд на вещи. А ты не боишься. Тупая Кирка, что, женившись на миссис Плэш, посадишь себе на шею сразу трех дам? Куда же теперь денутся миссис Эмилия и Лили?

— Рози Энн считает, что они прекрасно проживут и без нее, — ответил Тупая Кирка, который, очевидно, уже обмозговал этот вопрос со всех сторон. — Они как будто очень сдружились, а с Рози Энн у них что-то не ладится последнее время. Потому мы с ней и столковались.

Тупая Кирка помолчал, раскуривая свою короткую старую трубочку, и глаза его весело блеснули.

— В воскресенье утром я проходил мимо их домика и был, признаться, не в своей тарелке, — продолжал он, — Накануне мы с Дэлли хватили лишнего, а утро выдалось такое мерзкое, холодное, сырое, и на душе было как-то скверно. Рози Энн у себя во дворе пыхтела над большущим поленом, пытаясь его расколоть, и когда я проходил мимо ограды, окликнула меня.

«Эй, ты. Старая Кирка, — сказала Рози Энн, — поди-ка сюда, помоги мне расколоть это полено».

Ну, я пошел и помог ей, наколол немного дров.

«Как живешь. Тупая Кирка? — спрашивает меня Рози Энн. — Ты что-то неважно выглядишь, вроде меня, грешной. Заходи в дом, у меня там суп варится».

«Ну что ж, — сказал я. — Зайду».

Мы пошли на кухню, и Рози Энн подкинула дров в печь.

«А где же твои подружки?» — спрашиваю я.

«Да, признаться, Тупая Кирка, их вчера забрали в участок, — говорит Рози Энн. — Мы были на Призе. Ну, выпили немножко и возвращались домой, прихватив с собой пару бутылочек. Тут к нам привязался полицейский. А ты знаешь Эмили? Когда она под хмельком, никому не даст спуску. Представляешь, как она взбеленилась, когда полицейский начал читать ей мораль на счет «появления в нетрезвом виде» и всякое такое прочее? Слово за слово, Эмили схватила бутылку да на него. Лили тоже ввязалась, хотела помешать ему арестовать Мили. Ну, полицейский засвистел, и их обеих потащили в участок».

Рози Энн крепко расстроилась из-за своих подружек.

«Раньше нас с Мили, бывало, водой не разольешь, — сказала она. — А теперь между нами встряла Лили, видишь, их даже вместе забрали. Да, Тупая Кирка, теперь всегда так получается: они вдвоем, а я в стороне, я уже не нужна Мили».

Ну, я, конечно, старался ее подбодрить. Когда суп сварился, она налила две полных-преполных тарелки. Горячий он был, как кипяток, пар столбом стоит, а Рози Энн, должно быть, порядком замерзла или уж минута такая подошла, только смотрю, а у нее на кончик носа капля набегает, того и гляди в тарелку шлепнется. А она знай только шмыгает носом да глотает суп ложку за ложкой. Я даже есть позабыл — все глядел, как она расправляется с супом да с этими каплями — не дает им упасть.