Крылатая смерть - [10]

Я позвонил управляющему гостиницей и попросил прислать человека, чтобы заткнуть отверстие возле трубы радиатора, а также все другие щели в моем номере. Я сказал ему, что меня одолевают мухи, и он, по-моему, отнесся к этому вполне сочувственно. Когда человек явился, я показал ему чернильные следы на потолке, и он в самом деле увидел их. Значит, они реальны! Их схожесть с вопросительным знаком и цифрой 5 озадачила и как будто загипнотизировала его. Но, в конце концов, он заделал все щели в номере, какие только сумел найти, и исправил проволочную сетку, так что теперь я мог держать оба окна открытыми. Похоже, я показался ему малость чокнутым — очевидно, в связи с тем, что лично ему, пока он был в номере, не попалось на глаза ни единой мухи. Но мне уже было все равно. Один Бог знает, что она такое, чего хочет и что станется со мной!

19 января. Я в совершенном ужасе. Эта тварь дотронулась до меня. Вокруг меня творится нечто чудовищное, дьявольское, и я ощущаю себя всего лишь беспомощной жертвой. Утром, когда я вернулся с завтрака, этот крылатый дьявол из преисподней ворвался в номер, пролетев у меня над головой, и принялся биться в сетку окна, как делал это вчера. На этот раз, однако, каждая серия толчков заключала в себе число 4. Кинувшись к окну, я попытался схватить назойливую тварь, но, как и прежде, она легко ускользнула от меня и подлетела к томику Мура, вокруг которого и принялась летать с жужжанием самого издевательского свойства. Ее звуковые возможности, естественно, ограниченны, но я отчетливо осознавал, что периоды ее жужжания преднамеренно составлялись из четырех элементов.

К этому времени я, должно быть, окончательно спятил, потому что закричал мухе: «Мур, Мур, Мур, ради Бога, чего ты хочешь?» Тогда она вдруг прекратила кружить, подлетела ко мне и сделала в воздухе глубокий нырок вниз, как бы совершая грациозный поклон. Затем снова вернулась к книге. По крайней мере, мне показалось, что я вижу все это наяву, хотя я больше не доверяю своим чувствам.

А затем случилось самое худшее. Дверь я оставил распахнутой в надежде, что это чудовище, если уж я не смогу поймать его, уберется восвояси. Около половины двенадцатого я затворил ее, решив, что так оно и есть. Затем углубился в чтение. Ровно в полдень я почувствовал с левой стороны шеи легкую щекотку, но, приложив руку, не обнаружил там ничего. В следующий миг ощущение повторилось — и прежде чем я успел пошевелиться, это жуткое исчадье ада выскочило у меня из-за спины, словно специально за тем, чтобы показаться мне на глаза, совершило все тот же насмешливый нырок в воздухе и вылетело из номера через замочную скважину. До того момента мне и в голову не приходило; что муха может выбраться через такое крошечное отверстие.

В том, что эта тварь дотронулась до меня, я не мог сомневаться. Но ведь она не причинила мне никакого вреда — и тут, в приступе холодного озноба, я вдруг вспомнил, что Мур был ужален в полдень в левую сторону шеи. После этого муха не появлялась, но я все же заткнул замочную скважину бумагой, и впредь буду держать наготове хлопушку из газетного листа на тот случай, если надо будет отворить дверь, чтобы выйти или войти в номер.

20 января. Все еще не могу до конца поверить в существование сверхъестественных сил, но, тем не менее, боюсь, что на сей раз я пропал окончательно. Всего этого для меня слишком много. Сегодня, как обычно, незадолго до полудня, летучий дьявол появился за окном и повторил свои штуки с отбиванием ритма, на этот раз сериями из трех ударов. Когда я подошел к окну, он скрылся из виду. Во мне еще осталось достаточно решимости для того, чтобы предпринять новую оборонительную меру. Сняв обе оконные сетки, я вымазал их изнутри и снаружи своим липким составом — тем, что ранее использовал в чернильнице, — и установил их на место. Если это исчадье ада попытается выбить еще одну барабанную дробь, она станет для него последней!

Остаток дня прошел спокойно. Сумею ли я перенести это испытание, не потеряв рассудка?

21 января. В поезде на Блумфонтейн. Я разбит наголову. Победа за этой тварью. У нее дьявольский интеллект, против которого бессильны все мои ухищрения. Утром она опять появилась за окном, но не прикоснулась к липкой сетке, а, уклонившись от нее, принялась с жужжанием описывать круги в воздухе — всякий раз по два, — следующие через правильные промежутки. Затем, поднявшись над городскими крышами, она скрылась из виду. Мои нервы на грани срыва, ибо эти числовые намеки можно истолковать только в самом ужасном смысле. В понедельник мне внушалась цифра пять, во вторник — четыре, в среду — три, а сегодня — два. Пять, четыре, три, два — чем это могло быть, как не чудовищным, невообразимым отсчетом дней? С какой целью? Это может быть ведомо только зловещим силам Вселенной. Весь день я провел в укладке и отправке своих чемоданов, и теперь нахожусь в ночном экспрессе, мчащемся в Блумфонтейн. Бегство может оказаться бесполезным, но что мне остается делать?

22 января. Остановился в гостинице «Оранжевой», в Блумфонтейне — в удобном, превосходном номере, но страх и здесь преследует меня. Закрыл все двери и окна, заткнул все замочные скважины, выискал все щели и опустил все шторы, но в обычное время, около полудня, я вновь услыхал легкий стук в одну из оконных проволочных сеток. Я подождал — после долгой паузы последовал другой стук. Еще пауза, и снова один-единственный удар. Подняв штору, я, как и ожидал, увидел это окаянное создание. Оно описало в воздухе широкий медленный круг, а после исчезло из виду. Я почувствовал себя вялым, как тряпка, и вынужден был прилечь на кушетку. Один день! Ясно, что это и была информация, содержавшаяся в сегодняшнем послании чудовища. Один удар, один круг. Значило ли это, что мне остался лишь один день до чего-то невообразимо ужасного, о чем нельзя и помыслить? Следует ли мне снова бежать или уж лучше окончательно окопаться здесь, превратив номер в неприступную крепость?