Крылатая гвардия - [23]
- Как летали, как работала матчасть? За меня ответил подошедший Любенюк:
- Гляди, как упарился!
Он весело смеется, видя, что я живой и невредимый.
- Рассказывай, пропавший, где был, что творил? Я доложил ему все, начиная со взлета и кончая посадкой.
- Из полета пока не вернулся Шабанов,- не скрывая огорчения, сказал командир звена.- Где он, что с ним, ума не приложу... У лейтенанта Пузя во время атаки девятки "юнкерсов" отказали пушки. Старый шкраб решил таранить фашиста, а стрелки, не будь дураками, не подпустив его близко к "юнкерсу", подожгли машину. Пришлось выпрыгнуть с парашютом. У него обожжено лицо, положили в санчасть...
На КП Солдатенко выслушал мой рапорт, побранил, что ушел драться один, но поблагодарил за успех:
- Спасибо, молодец! Укажите на карте начштаба район вашего боя с "юнкерсами" и место падения "мессершмитта". Туда сейчас вылетит У-2. Беда-то у нас с вами старая - неорганизованность, торопливое вступление в бой, да и ведете вы его поодиночке,- сетовал мне командир полка.
Вскоре на попутной машине вернулся Шабанов. Положив перед собой парашют, подал командиру эскадрильи бумажку:
- Парашют и расписка - это все, что осталось от "лавочкина"...
А вот что произошло с ним: не успел Михаил после взлета набрать нужную высоту, как увидел перед собой группу "юнкерсов". Оглянулся, а рядом - ни одного своего самолета. Правда, не было и вражеских истребителей, и решил тогда Шабанов подойти к бомбардировщикам снизу.
Но тут откуда ни возьмись на него пошли в атаку две пары Ме-109. Михаилу уже не до "юнкерсов" - не заметил даже, как затянули его истребители врага за линию фронта. Сумел все-таки оторваться, но горючее кончилось. Перелетев немецкие позиции, он плюхнулся на землю. Хорошо еще, что успел выскочить из самолета- вражеская артиллерия тут же подожгла машину. Пехотный командир, написав справку, что истребитель сгорел, приказал проводить Шабанова до места, откуда тот мог на попутной машине добраться до аэродрома. Во всех наших невзгодах была еще одна досадная и пока что неустранимая деталь - сигналы с постов воздушного наблюдения, оповещения и связи (служба ВНОС) о проходе самолетов противника на нашу территорию доходили до нас слишком поздно, а радиолокаторов авиация в ту пору, как известно, еще не имела. Смелость, конечно, берет города. Примеров тому в истории много, но в ту тяжелую для нас пору нам не хватало многих верных союзников: летного мастерства, боевого опыта, надежной работы наземных служб.
Неудачи помнятся долго, они более памятны, чем победы. К успехам привыкают, их считают само собой разумеющимися, а каждый промах - это невидимый рубец на сердце. И Шабанов переживал горечь поражения, сокрушенно разводил руками, словно не понимая, как могло случиться, что его, русского парня, одолел какой-то чужеземец, коварный и жестокий. Мы, как могли, успокаивали Михаила.
А за стенами нашей землянки вступала в свои права весна. Безмерно уставшие, возбужденные схватками с врагом, только в короткие минуты перед сном или после очередного вылета мы уносились на крыльях мечты в родные края, видели близких сердцу людей, мысленно говорили им простые, ласковые слова...
У всех кто-то был на передовой: брат, отец, сын, сестра. И только один-единственный человек - мать - наедине со своими мыслями и слезами видит бескрайние поля и зазеленевшие перелески глазами скорби и надежды. Ведь на этих просторах - в снегах ли, в разливе цветущих трав - ее сын, солдат, ее гордость, ее печаль и боль...
И мать сердцем своим, огромным и бескрайним, как наша русская земля, чувствует и не хочет верить, что тысячи и тысячи юных жизней обрывают свой полет на полуслове, на полувздохе... Но мать знает и то, что это- не только жертва во имя Родины, это - солдатская доблесть и солдатская честь.
Вылеты полка на сопровождение штурмовиков и бомбардировщиков, наносящих удары по войскам противника, продолжались. Но фашисты нас тоже не забывали. Так, 12 апреля они вновь напомнили о себе по-разбойничьи коварно и беспощадно.
Погода была как по заказу: солнце сияло весело и приветливо, легкая дымка быстро прогрелась и превратилась в реденькие кучевые облака, тающие на глазах.
После полудня вторая эскадрилья ушла с "илами" на задание, третья дежурила на аэродроме, а наша готовилась к очередному вылету. Мой самолет, от которого только что отъехал бензозаправщик, стоял на открытой стоянке. Шота Тавдидишвили, открыв капот, забрался на центроплан и что-то начал проверять в моторе, а я рассматривал пулевую пробоину в фюзеляже.
Неожиданно послышался отвратительный, с нарастающим завыванием свист и вой падающих бомб. Мы с Шотой замерли на месте, пытаясь определить направление удара. Взрыв неимоверной силы раздался на юго-западной окраине аэродрома. И я увидел в синеве весеннего неба девятки фашистских самолетов! Они подошли к нашему аэродрому со стороны солнца бесшумно, как планеры, спускаясь с огромной высоты при работе мотора на малых оборотах.
Не успели мы еще сообразить, что предпринять, как вблизи прогремел взрыв второй серии бомб! Самолет мой вздохнул: это осколки авиабомб ударили по мотору. Механика Шоту как ветром сдуло - он скатился по плоскости на землю, и мне показалось даже, что он убит.
Неразгаданный сфинкс Серебряного века Максимилиан Волошин — поэт, художник, антропософ, масон, хозяин знаменитого Дома Поэта, поэтический летописец русской усобицы, миротворец белых и красных — по сей день возбуждает живой интерес и вызывает споры. Разрешить если не все, то многие из них поможет это первое объёмное жизнеописание поэта, включающее и всесторонний анализ его лучших творений. Всем своим творчеством Волошин пытался дать ответы на «проклятые» русские вопросы, и эти ответы не устроили ни белую, ни красную сторону.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это книга о том, как делается порнография и как существует порноиндустрия. Читается легко и на одном дыхании. Рекомендуется как потребителям, так и ярым ненавистникам порно. Разница между порнографией и сексом такая же, как между религией и Богом. Как религия в большинстве случаев есть надругательство над Богом. так же и порнография есть надругательство над сексом. Вопрос в том. чего ты хочешь. Ты можешь искать женщину или Бога, а можешь - церковь или порносайт. Те, кто производят порнографию и религию, прекрасно видят эту разницу, прикладывая легкий путь к тому, что заменит тебе откровение на мгновенную и яркую сублимацию, разрядку мутной действительностью в воображаемое лицо.
Эта небольшая книга написана человеком, «хорошо знавшим Троцкого с 1896 года, с первых шагов его политической деятельности и почти не прекращавшим связей с ним в течение около 20 лет». Автор доктор Григорий Зив принадлежал к социал-демократической партии и к большевизму относился отрицательно. Он написал нелестную, но вполне объективную биографию своего бывшего товарища. Сам Троцкий никогда не возражал против неё. Биография Льва Троцкого (Лейба Давидович Бронштейн), написанная Зивом, является библиографической редкостью.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.