Кружки любви - [27]

— Дженна может сама за себя постоять. Она может и худенькая, но она тот еще бесенок, веришь ты или нет. Просто я не хочу, чтобы ее обвинили в нападении.

— С этим уже разобрались, — коротко говорю я.

— Она сказала тоже самое.

Я снова фыркаю. Не знаю, зачем он звонит мне, если уже все знает.

— Она в порядке сегодня? — спрашивает он с беспокойством в голосе. Я никогда не слышал таких слов от грубого байкера. Эта девушка крепко взяла его за яйца и затронула сердце.

— Да.

— Ты сейчас наблюдаешь за ней?

— Ага.

— В чем она одета? — спрашивает он невозмутимым голосом.

— Ни в чем.

Он усмехается, прежде чем говорит мне:

— Для кого-то, кто не разговаривает, ты довольно-таки забавный чувак.

Я не отвечаю.

— Ты знаешь что-нибудь о цыпочке из кофейного магазина?

— Немного.

— По словам Дженны, у Эмили появился свой сталкер.

Моё тело каменеет с ног до головы. Одно упоминание о нем заставляет меня прийти в ярость.

— Потратил около трех минут на разговор со своей женщиной, и теперь я, бл*ть, в бешенстве. Дженна волнуется, так что я действительно чертовски зол. И, видимо, этот ублюдок живет в вашем городе и часто приходит, так что сейчас я разъярен. Дженна под угрозой из-за ее новой подруги Эмили. Это хорошо для моей женщины, заводить друзей, поэтому я не могу ей сказать прекратить делать это. У тебя есть для меня еще какая-нибудь информация?

— Нет, — лгу я. Не хочу, чтобы он и клуб участвовали в этом. Я разберусь с Адамом если нужно.

— Он тебе тоже угрожал? — спрашивает он. По правде говоря, Адам не решиться прийти ко мне в магазин, чтобы напасть или угрожать. Он даже не приходит в магазин к Эмили. Скорее всего, ждет, пока она будет одна, потому что боится Джордана, что уж говорить о визите ко мне. Я видел сегодня, как Джордан бросал злые взгляды в сторону Сары. Я знал его только с хорошей стороны, как спокойного, беззаботного друга. Сегодня я увидел его темную сторону, которая мне напомнила о моей темной стороне, которую я вижу каждое утро в зеркале.

— Нет, — рычу я.

— Значит, у тебя для меня ничего нет? — спрашивает он, пытаясь выяснить мою точку зрения. — Так ты трахаешь крошку из кофейного магазинчика?

— Нет.

Он молчит.

— Если что-то произойдет с Дженной, то я вмешаюсь, — твердо говорит он.

— Ничего не случится.

Он замолкает, прежде чем сменить тему.

— Ты готовишься к осеннему фестивалю?

— Ага.

— Я вернусь в день осеннего фестиваля. Надеюсь, у меня получится, и я немного приструню свою женщину. Она становится злюкой, когда ее мужчины нет рядом, — говорит он сквозь смех.

Я не хочу говорить о душевно-эмоциональном состоянии его женщины.

— Мне пора идти.

— Я буду на связи. Хорошего наблюдения.

— Ага.

Я вешаю трубку, прекращая разговор.

Ненавижу телефоны, презираю текстовые общения с тех пор, как вышел. Вы много теряете, когда находитесь за решеткой. И технический прогресс в начале списка того, что вы можете упустить.

Я просто не фанат общения. Люди все время говорят ни о чем. Хуже всего, когда они используют общение для манипуляции и контроля над кем-то, как например Сара. Но это дерьмо больше на меня не подействует. Никогда.

Эмили другая. Она рвет и мечет, когда я вывожу ее из себя. Но когда она разговаривает, ее слова всегда наполнены смыслом. В первый день, когда она вошла в мой магазин, я много чего узнал у нее из простого разговора.

Она обладает острой интуицией. Эмили знала, что Адам изменяет ей без всяких доказательств. Она доверяла своей интуиции, значит она умный человек. Я узнал, что она не часто грубо выражается, чтобы найти подходящие слова. Я так же знаю, что доброта для нее это не просто внешний фасад, она вряд ли сможет на кого-то накричать, даже если этот человек заслуживает того, чтобы на него накричали. В ней загорается яркое пламя недовольства, когда она злится. Но оно быстро сходит на нет, потому что Эмили по-настоящему добрый человек. Когда она кому-то угрожает или с жаром отвечает во время ссоры, то это больше показная бравада, нежели правда.

Видите, я многое понял про нее, когда она бушевала при мне. Ее слова имеют огромное значение.

Вчера она пряталась от меня.

Я никак не могу определиться, что именно в ней меня так забавляет. Я заметил ее у кассы еще до того, как она увидела меня. Но когда Эмили увидела меня, то быстро присела на корточки и начала выглядывать, наблюдая за мной из-за газетного стенда, словно маленькая пятилетняя девочка. А когда я появился перед ней, она запаниковала. Ее ложь, когда она объясняла, что делает, разозлила меня. Я практически рассмеялся ей в лицо, когда она начала лепетать оправдания. Но, к сожалению, я был слишком зол, чтобы позволить себе отреагировать с юмором на происходящее.

И затем она заговорила вновь, и я слушал ее. И слушал. Как она ненавидит есть в одиночестве. И мне было так обидно за нее. Эмили много отдает людям, но это не должно быть впустую, она должна получать в ответ равноценное отношение. Я ем один, потому что хочу своего одиночества после тюрьмы. Но я был бы рад разделить с Эмили ужин. Это было бы намного веселей.

Самое важное, что я узнал об Эмили, что она хочет сделать все правильно. Я восхищаюсь ее преданностью, но она слишком серьезно все воспринимает. Она сказала, что хочет позвонить Адаму. Зачем ей звонить ему? Он должен быть последним человеком в ее списке, с кем она должна хотеть поговорить.