Кружки любви - [124]

Адам был весьма откровенен в дни до начала его пыток, пока я сидел у кровати Эмили. Этот идиот полагал, что мы отпустим его, если он не сдаст каждого вокруг себя. Никто не был огражден от его предательства. Сара. Семья Донован. Его собственный отец. Адам сдал всех их без любого убеждения.

Точно также как и Дэрил.

Пока я оглядываю группу людей, находящихся здесь для того, чтобы поддержать меня. Они здесь, потому что любят кого-то, кому Адам причинил боль, или разрушил, или уничтожил. Мне известно, что настоящая преданность существует. Мы может быть и преступники. Мы забирали жизни. Добавляли наркотиков миру. Перемещали оружие по всему Среднему Западу. Мы нехорошие люди. Но мы прикроем друг другу спины. Никто в этой комнате не повернется спиной к другому ни по какой причине.

Эмили привела меня к этому. Это то место, где я могу доверять и верить в людей снова. Она дала мне жизнь.

Теперь я собираюсь мстить за неё.

Я срываю Адама вниз от потолка и сажусь верхом на его грудную клетку, прежде чем обрушиваю мощные удары на его голову. Он умирает после минимального контакта, но я продолжаю бить. Я продолжаю бить своими кулаками его череп, пока кости не ломаются и кровь не разбрызгивается. Тишина окутывает толпу, пока я реву от облегчения, позволяя чувствам, которые я подавлял всю свою жизнь, выплеснуться наружу.

Непролитые слезы жгут мои глаза, злые всхлипывания подавляются в моём сердце, маниакальный смех забил моё горло, однако всё здесь. Каждая единичная эмоция циркулирует через меня, пока мои руки начинают трястись, и рука каждого опускается мне на плечо.

Я расслабляюсь, руки опускаются по сторонам, и я смотрю вниз через пропитанные кровью ресницы на разрушение. Нет никаких определяющих особенностей, которые смогут рассказать вам, что это когда-то был человек. Адам Уоррен ушел и даже его трупу не оказано чести сохранить его когда-то смазливое лицо.

Джордан и Девлин помогают мне встать на ноги, один из них дает мне полотенце, другой сигарету.

— За Алиссу, — кричит Дженна, и толпа улюлюкает в согласии.

— За Хантера, — продолжает Клайд.

— За Коди, — рычит Девлин.

— За девочек, которых мы не смогли спасти, — произносит Зеро, своим незабываемым больным голосом, шокируя комнату, но они все хлопают и свистят.

— За Эмили, — вымучивает из себя Джордан с чувством, переполняющим его голос.

Комната взрывается криками и воплями, перемещая что-то в мою грудь. Моя женщина что-то значит для каждого, с кем она встречалась и даже для людей, с которыми нет. Её свет прикоснулся к максимально возможному количеству людей в Мире, как и солнца.

Затем толпа замолкает, ожидая, когда я добавлю свои слова, делаю судорожный вздох, прежде чем выдавливаю:

— За моего ребенка.

Минута молчания, затем раздаются возгласы и поздравления, отражающиеся по комнате. Мужики толкают меня в плечи и хлопают по спине, в то время как уходят праздновать нашу месть с выпивкой и женщинами.

Большой парень из тактиков кивает мне подбородком, прежде чем шагает прочь, плюя на пол, когда проходит мимо устроенного мною окровавленного беспорядка.

Клайд приближается ко мне, оборачивая свою мускулистую руку вокруг моей шеи.

— Твой старик — кусок дерьма. Никогда не следовало тратить своё время на мужика типа него. Но мне не жаль, что я так сделал, потому что, в конечном счете, у меня есть ты. Ты сын, которого у меня никогда не было, Гаррет. Я люблю детей Арлин, но я знаю тебя с тех пор, как ты родился. Я не поступал правильно с тобой. Но я, бл*дь, стараюсь восполнить это дерьмо теперь. Я горжусь тобой, парень. Я так, бл*дь, горд, — заканчивает он с тяжелым вздохом, сильно сжимая меня, пока я киваю, прежде чем он глухо уходит.

Я глотаю ком в горле размером с дыню, когда Дженна подходит ко мне.

— Чертовски, люблю тебя, Гаррет Шарп, — говорит она, прежде чем несколько слезинок капают из её глаз.

Я не буду притягивать её своими руками, покрытыми кровью, но я очень хочу этого. Я знаю, что ей было больно за Алиссу и Хантера. Она молодая женщина, но я видел годы опыта за её возрастом. Она жила тяжелой жизнью и прошла через дерьмовые года. Но она не плачет, от того что травмирована тем, чему стала свидетельницей. Она плачет слезами облегчения и благодарности за то, что Адам, который обидел её детей, покинул этот мир. Поскольку независимо от того, как она получила Алиссу и Хантера, они её теперь.

— Я тебя тоже, Дженна, — шепчу я.

Ее глаза увеличиваются от взаимного обмена, пока она рыдает в грудь Девлина, который крепко держит её. Она цепляется за своего мужчину так долго, пока комната не пустеет, оставляя только нас. Девлин велит ей идти наверх, и она повинуется с мягким касанием губ, перед тем как освещает меня широкой улыбкой. Я слегка касаюсь её губами тоже.

— Позвонил и дал наводку шерифу и ФБР относительно сети борделей в Блаффсайд. Шериф взял Уоррена старшего и старика Донована прямо перед тем, как ты добрался сюда. Сару тоже взяли. Это должно завернуть всё это дерьмо, — объясняет Девлин, потирающий свою темную щетину.

— Никогда не думал, что у меня будут дети. Встретил Дженну и знал, что хочу её, но не предполагал, что смогу сделать эту фишку с ребенком. Вы дали мне это дерьмо. Я твой должник. Без вопросов. И остального дерьма. Я всегда прикрою твою спину… всегда, — он пожимает мою руку, не беспокоясь о крови, которая её покрывает.