Кружки любви - [11]

— Я не настолько сумасшедшая кошатница, — заявляю я.

— Крошка, ты не далека от этого, ещё пара кошек и ты на финишной прямой.

— Так, сейчас я с тобой попрощаюсь. Наслаждайся своим обыденным вечером убийств.

— Ага, а тебе приятного занудного вечера чтения «Гордость и Предубеждение» в миллионный раз.

— Эй, я не собир… — в этот момент я сдаюсь, и Джордан начинает хрипло хихикать. — Спокойной ночи, Джордан.

— Спокойной, Эм, — заканчивает он разговор на милой ноте.

Я кладу трубку и доедаю свой ужин. Пока мою посуду, я пытаюсь придумать способ, чтобы заплатить Гаррету и не вывести его из себя. Я не хочу испытывать его гнев. Но хочу заплатить ему. Я должна ему намного больше за то, что он имел дело с такой ненормальной, как я. Думаю, что наилучшим вариантом будет, если я пойду в магазин и отдам деньги Клайду, в то время пока Гаррета не будет рядом. Я очень хочу увидеть Гаррета, но не Гаррета с карими, почти чёрными глазами.

Решение принято, и усталость одолевает меня, я направляюсь в кровать. Мне нужно вставать в три часа утра каждый день, поэтому я всегда в постели в семь тридцать вечера. И да, может быть, я старая кошатница.

Проделывая каждодневный вечерний ритуал, я натягиваю одну из старых футболок Адама. Я спала в них с начала наших отношений, и я ещё не совсем отпустила их. Я не уверена, отпущу ли их когда-нибудь. Где-то в глубине души я знала, что он мне изменял, пока мы были вместе. Вот почему я никогда не спала с ним. Это решение позволило ему выставить виноватой в его изменах меня, в ту ночь, когда я поймала его на этом.

Ко всему прочему, моя работа была для него весомой проблемой. Я не могла сопровождать его на каждый торжественный вечер и отказывалась нанять кого-то, чтобы исполняли мои обязанности в пекарне, чтобы я могла быть всегда у него под рукой. Возможно, надо было. Ведь отношения это в первую очередь компромисс, а я не сделала ни шага навстречу, когда дело коснулось наших. Естественно, это не оправдание его предательству. Но, это накладывает определенную часть вины и на мои плечи.

Я ложусь головой на подушку и делаю глубокий вдох. Мне нужно отпустить Адама или дать ему шанс исправить то, что он сломал. Я не могу так больше жить. И я не хочу больше позориться, как сегодня. Я засыпаю, чувствуя себя униженной и одинокой.

Завтра новый день, который обязывает меня наполнять кружки любви, даже не смотря на то, что моя собственная чашка пуста.

* * *

— Капуччино, если можно, — мягко отвечает молодая девушка, когда я спрашиваю её, чтобы она хотела.

Вчера она так не нервничала. Сегодня девушка выглядит так, будто её вот-вот стошнит. Её кожа слегка зеленоватого оттенка, а это не сулит ничего хорошего для первого свидания.

Я направляюсь к витрине и беру имбирное печенье. Заворачиваю его и возвращаюсь к девушке, которая становится чуточку бледнее с каждой секундой.

— Попробуй это, милая, — я пытаюсь ободрить её. — Это поможет.

Она смотрит вниз и делает судорожный вдох, прежде чем поднять печенье и укусить его.

— Может, надо было вместо капучино заказать чай, — шепчет она.

— Не вопрос.

Я завариваю ей чашку свежего чая и приношу за столик свиданий. Я называю его столиком свиданий, потому что именно за ним происходит большинство первых свиданий. Храбрость и хороший вид с этого места, это то, что приводит людей именно за этот столик.

Вы можете видеть дорогу, которая спускается вниз к реке, с того места где расположен мой магазин. По утрам я люблю смотреть на туман, на тонкие как пар облака, которые вдалеке сливаются со спокойной водой. Я сижу за этим столом почти каждый день, глядя на красоту, которая окружает мою жизнь, и я ценю это. Иногда как туман рассеивается, я чувствую, словно с другой стороны стола на это великолепие смотрит моя мама, я уверена, ей бы очень понравилось это место. Я решила наслаждаться этим за нас обеих, вместо того, что бы сосредотачиваться на том факте, что она никогда не увидит этого.

Другая причина, почему люди выбирают этот столик, потому что они могут наблюдать за тем, как проходит их свидание. Большое панорамное окно находится прямо напротив пешеходной дорожки, которой пользуются люди, после того как поднимаются по большой лестнице из речного камня, чтобы добраться до исторической части города, что находится на возвышенности.

— Возьмите, — я говорю мягко, ставя чашку и чайное блюдце перед ней.

Девушка опускает лицо в ладони, опираясь локтями о стол, когда я замечаю, что половина её печенья съедено.

— Я не могу сделать это, — тихо бормочет она в ладони. — Спасибо за печенье и чай, но мне пора.

Она поднимает голову, и я вижу, как её сине-зелёные глаза наполняются слезами. Её руки дрожат, когда она поднимается из-за стола. Девушка высокая, её рост почти шесть футов. И держится прямо, совсем не горбится. Она похожа на модель. У неё необыкновенное лицо — большие глаза, аккуратный нос, высокие скулы, делающие её ещё более красивой, в обрамлении длинных восхитительных каштановых волос.

— Он придет мертвецки пьяным и злым. Просто скажите ему что-нибудь, когда он придет, — говорит девушка, завязывая ремень своего зимнего пальто в белый горошек. Сделать это трудновато, так как когда она говорит, её руки дрожат ещё больше. Выглядит девушка ужасно, и я боюсь, это не из-за первого свидания.