Кружево - [18]
Иногда Кейт оставалась ночевать у Пэйган, которая жила в Кенсингтоне, неподалеку от «Сент-Пола», — хотя после того, что произошло в ту ужасную пятницу, она всегда находила какую-нибудь отговорку, чтобы не оставаться. Непонятно почему, но Кейт испытывала чувство вины всякий раз, когда вспоминала о том ноябрьском уикенде.
Квартира Пэйган располагалась на верхнем этаже когда-то элегантного, а теперь начавшего уже впадать в запустение дома на улице Эннисмор-Гарденс. После обеда они весь день проиграли в хоккей, Кейт вспотела и решила принять ванну, пока Пэйган отправилась куда-то с поручением своей матери. Кейт уже стояла раздевшись и собиралась нырнуть в ванну, когда внезапно дверь ванной комнаты открылась и вошла мать Пэйган, одетая в нечто белое и бархатное, что было обернуто вокруг ее тела. Каким-то шестым чувством Кент ощутила, что ее появление не случайно, и занервничала. Вместо того, чтобы извиниться и выйти — чего следовало бы ожидать, — миссис Трелони направилась к ней. Кейт схватила полотенце. Хозяйка дома приближалась, стоявший в ванной комнате пар мелкими бисеринками осаживался на ее ярко накрашенных губах. Когда она подошла совсем близко, Кейт ощутила запах джина.
— Какие красивые маленькие грудки! — хрипло проговорила миссис Трелони. — Девичьи тела гораздо изящнее, чем у мальчиков, тебе не кажется? Большинство мужчин, конечно, этого не понимают. Они не умеют ценить изысканной нежности грудей, сосков.
Обернувшись полотенцем, Кейт попятилась в свободное пространство напротив окна, между ванной и унитазом, где и угодила в ловушку. «Я полагаю, ты обращала внимание…» — внезапно миссис Трелони протянула наманикюренную руку и сжала один из сосков Кейт.
Застыв от ужаса, Кейт стояла, не в силах пошевелиться. К собственному изумлению и унижению, она почувствовала сильное возбуждение в паху. Ей были прекрасно видны поры на носу миссис Трелони, мясистые складки у нее над глазами, на которых замерли точечки черной краски для век. Миссис Трелони приблизилась вплотную к Кейт, одной рукой прижав ее к себе, а другой попыталась стащить с нее полотенце. Она наклонилась так, что Кейт хорошо видела белую линию пробора у нее на голове. Язык миссис Трелони быстро двигался, как у змеи, дотрагиваясь до соска Кейт, а ее пальцы скользнули Кейт между ног с такой силой, что это было одновременно и больно, и приятно. На несколько секунд Кейт как будто бы впала в состояние эротического гипноза, потом колени у нее подогнулись и она медленно опустилась на пол, оттолкнув от себя женщину. Тяжело дыша, Кейт согнула ногу и подтянула коленку почти к самому подбородку, приготовившись ударить, если миссис Трелони попытается приставать к ней дальше. Кейт не произнесла за все это время ни слова, но глаза у нее горели страхом и гневом.
Миссис Трелони ощутила решимость девочки и поняла, что зашла слишком далеко. Она редко допускала ошибки, но если уж ошибалась, то знала, как надо отступить.
Миссис Трелони попятилась к двери. «Я ухожу, купайся спокойно», — произнесла она ровным голосом идеальной хозяйки дома, как будто бы ничего не произошло, и вышла из ванной.
Кейт всю трясло. Она залезла в ванну и села там, почувствовав наконец себя в безопасности и решив, что не вылезет, пока не остынет вода. Всю оставшуюся часть уикенда она старалась ни в коем случае не оказаться с матерью Пэйган наедине, а потом на протяжении многих месяцев не могла заставить себя снова прийти в их дом. Когда наконец она все-таки пришла, то миссис Трелони держалась настолько естественно, что Кейт уже почти поверила, будто тот случай в ванной комнате она придумала сама. Неужели ей и правда все это только почудилось?!
К сожалению, пережитые тогда неприятные мгновения сыграли скверную роль, надолго повлияв впоследствии на личную жизнь Кейт: оказавшись в объятиях мужчины, она всякий раз испытывала почти непереносимое, но моментальное сексуальное возбуждение, а потом его сразу же вытесняли страх, отвращение и стыд.
3
Шум голосов в большом зале «Империала», соединявшем в себе гостиничный вестибюль, кафе и небольшой пассаж, перекрывался то звуками фортепьяно, то звоном посуды, то время от времени вспыхивавшим чьим-нибудь громким смехом. С четырех часов начинался обычно наплыв тех, кто заходил выпить чаю или коктейль. Хозяйка зала для бриджа, сидевшая под написанным маслом изображением Мадонны, проверяла список записавшихся на сегодняшнюю игру, а на столе для триктрака уже начали стучать кости. В углу зала принц Али Хан с самым серьезным видом нашептывал что-то на ухо девушке-латиноамериканке с черными как смоль волосами. Сидевшая чуть поодаль от него молодая и стройная Элизабет Тейлор потянулась за четвертым кусочком обсыпанного сахарной пудрой торта.
