Крутые версты от Суры - [20]

Отступаем несколько суток. Немцев не видать. О каком окружении болтали наши командиры? Померещилось, что ли им с перепугу? Утром 21сентября вошли в деревню Денисовку Оржицкого райна Полтавской области. Утро пасмурное, туман, моросит мелкий дождичек. Перешли в деревне овраг, по плотине става (пруда по-украински) вышли на другую сторону улицы. На конце улицы кукурузное поле. И вот тут послышались автоматные и пулеметные очереди. Значит, за околицей идет бой. Прежде всего надо выяснить обстановку. Деревня большая, несколько улиц, расположенных зигзагообразно и перпендикулярно друг к другу. Много небольших оврагов, в них устроены пруды. Судя по всему, тут до нес расположились какие-то части, дымят полковые кухни, много машин и повозок. Организованных дисциплинированных подразделений, невидимому, нет. Всюду бродят бойцы, расхлестанные, обросшие, безразличные. В одной хате раскрыты окна, слышится музыка. Захожу. За столом, уставленным водкой в бутылках и консервными банками, сидят три лейтенанта, вдрызг пьяные. Один ткнулся в стол носом и спит, другой мычит какую-то песню, третий заводит патефон. Пластинку до сих пор помню.

"Что ж ты опустила глаза,

Разве я неправду сказал…»

   Модное до войны танго. Посмотрел я на них, постоял, плюнул, повернулся и вышел. Сволочи, а ведь кем-то командуют!

   Во дворе погреб. В украинских хатах подполов нет, картошку хранят в погребах. Заглянул в погреб. Вот это да! Такого я еще не видал: в яме сидят бойцы, полно бойцов, сидят и ждут! Чего ждут? Ясно, немцев ждут, плена. Я затрясся от злости. Загнал патрон в патронник, наставил винтовку и заорал, как бешеный:

- Сволочи, куда забрались?.. Здесь ваша передовая? Выходи по одному, а то всех перестреляю!

Испугались, стали, кряхтя, вылезать. Построил. Человек 25. Поорал еще немного перед ними.

- Сержанты есть?

- Есть! - откликнулся один.

- Принимай команду!

-Вперед! - и повел на передовую. Она оказалась недалеко, сразу за кукурузной плантацией. Человек 30 бойцов в окопах отстреливались от немцев. Строчил ручной пулемет, командовал лейтенант.

- Товарищ лейтенант, принимайте пополнение. В деревне полно бойцов, почему же не привели их?

- Ты только прибыл? Значит, ничего не знаешь. Тут такое творится! Скоро друг друга перестреляем. Как только тебе удалось этих привести?

- Что за лейтенанты в крайней хате?

- А черт их знает, третий день пьянствуют.

- Так неужели нет начальства повыше?

- Как нет? Есть! Попрятались где-то.

До вечера продержались. А потом выдвинулись немецкие танки и стали поливать наши окопы свинцом. Отстреливаясь, мы углубились в кукурузу. Ночь прошла в тревоге. На передовой "самодеятельная" оборона, никто не командует. Лежит боец, постреливает, покуривает. А потом встает и куда-то уходит. На его место приходят другие, ложатся, стреляют. Просто наугад, по привычке. Командиров не видать. Тот лейтенант тоже пропал.

Окружения бывают разные. Мы и раньше бывали в таких ситуациях. Но там были свои люди, боеспособная часть, и было пространство для маневрирования. А туг все чужие, никто друг друга не знает и, главное, стиснуты вместе в нескольких улицах деревни. Если бы немцы захотели, то свободно могли бы передавить нас танками, но они терпеливо "давали плоду созреть", и мы им нужны были живые, и они не хотели погибать. Они не торопились. Помимо тактических и стратегических факторов окружение обладает еще одним свойством психологического характера: оно подавляет бойцов и командиров морально своей обреченностью, безысходностью. Если в бою можно надеяться и на авось, то в окружении этого шанса нет. Тут ясно: или смерть или плен. Третьего не дано.

Кругом враги, плотное кольцо немцев, оснащенное первоклассной техникой. Это остро чувствуют и бойцы и командиры.

Расстрелять в такой обстановке бойца, зная, что его товарищи поднимут тебя на штыки, - для этого нужно большое мужество. Часто в таких случаях командиры кончают самоубийством. Я помню одного старшего политрука. Когда после очередного неудачного прорыва из окружения бойцы отступили, политрук в отчаянии выругался матом, приставил к виску пистолет и выстрелил.

Денисовка. Ночь прошла в бесплодных попытках вырвется из окружения. По-всякому пытались, и по воде, и на машинах, - все без толку. Утро 22 сентября было пасмурное. Настроение тоскливое до крайности. Сегодня ровно три месяца войны и ровно три месяца, как я вступил в первый бой. Вспоминаю все, прошедшее за эти три месяца.

Где только я не бывал, в каких переплетах. А тут. Неужто это конец? Немцы стиснули нас в 2-3 улицах железным кольцом. Они знают, какая добыча их ждет. Хожу по огородам, присматриваюсь к людям. Бойцы бродят унылые, одиночкой и группами, командиров не видно. В кустах и огородах стоят автомашины, их много. Стоят полковые кухни, машины с продуктами. Никого нет. Продукты никого не интересуют. Через улицу - немцы. Галдят, но пока не стреляют. Около клуни стоит станкач. Проверил - вполне исправный, даже лента заряжена. Подтащил к улице. Улицы на Украине широкие. Начал рыть ячейку. Одному трудно. Вошел в ближайшую клуню. Лежат бойцы.

- Чей пулемет?