Денафриа улыбался Белзинджер. Грини повернулся к Белзинджер и увидел, что та улыбается в ответ.
– Эй, вы! Перестаньте, хотя бы ненадолго! – позвал Грини.
– Оставь их в покое, Декс, – одернула Элиш.
– Ох уж мне эти белые… – проворчал Грини.
Павлик обратился к Белзинджер:
– Только не говори, что он тебе нравится!
– По-моему, он прелесть, – с вызовом ответила Белзинджер.
– Он прелесть? – хором воскликнули Павлик и Грини и переглянулись. Грини закатил глаза.
– Из нас двоих прелесть – я, – заявил Павлик, поворачиваясь к Элиш. – Правильно, солнышко? Разве я не прелесть?
– Ничуточки, – ответила Элиш. – Мужчины – самые бесчувственные животные. Нет, милый, ты не прелесть. Ты… ну да, ты у меня большой. Ты большой мужчина.
Грини вскочил с места и принялся бурно аплодировать. Элиш встала и раскланялась.
– Ты правда считаешь, что я – прелесть? – спросил Денафриа у Белзинджер.
– Да, я так считаю, – подтвердила Белзинджер.
– По-моему, ты красавица, – сказал Денафриа.
– Спасибо, – ответила Белзинджер.
– Не стесняйся нас, продолжай ухаживать, – подбодрил напарника Павлик. – А может, вам номер нужен? Я знаком с владельцем. Внизу есть столовая; на пол можно постелить несколько скатертей.
Денафриа по-прежнему улыбался Белзинджер.
– Я в самом деле считаю, что ты красавица, – улыбнулся он.
– Так пригласи меня куда-нибудь, почему бы и нет?
Денафриа удивился:
– И ты пойдешь со мной?
– Ты им веришь? – спросил Павлик у Грини.
– Ш-ш-ш! – предостерегающе зашипел Грини.
– Да, пойду! – вскинулась Белзинджер.
– Здорово! – воскликнул Денафриа.
Элиш положила руку на плечо Белзинджер.
– Умница, – похвалила она. – Я за тебя рада.
– Вот именно, – сказал Грини.
– Что такое? – вскинулась Белзинджер.
– Не будете обниматься-целоваться? Пойдете в кино?
– Ставлю пять против десяти, Декс, это не будет кино с участием чернокожих актеров, – съязвил Павлик.
– А ты пей свое пойло и не мешай смотреть, – отрезал Грини.
– Джон стесняется целоваться в вашем присутствии, – убежденно произнесла Белзинджер.
– Прояви инициативу, – посоветовал Грини. – Раз ты моя напарница, ты должна показать…
– Что? – улыбнулась Белзинджер. – Что у меня яйца круче?
Грини смутился:
– Ну… в общем…
Белзинджер посмотрела в глаза Денафриа.
– С этим у меня проблем нет, – сказала она.
Денафриа вертел в руках бутылку пива.
– Ты его смущаешь, – заметил Грини.
– А ты слишком много болтаешь, – ответил Павлик и повернулся к Денафриа: – Вперед, напарник! Покажи, что сотрудники нашего отдела самые крутые!
– Ты хочешь сказать – были самые крутые, – поправил его Грини. – Тебя ведь оттуда выкинули!
Павлик показал Грини средний палец и принялся хлопать в ладоши, подбадривая Денафриа.
– Вперед, Джонни! – закричал он.
Денафриа поднял руку.
– Полегче, – предостерег он. – Полегче!
Белзинджер медленно встала и, покачивая бедрами, направилась к нему. Вынула из его руки бутылку с пивом, поставила ее на стол и села к нему на колени. Она повернулась к Грини и Павлику, а потом подмигнула Элиш. В следующую минуту она положила руки на плечи Денафриа и впилась в его губы долгим, страстным поцелуем.
Сначала руки Денафриа взмыли в воздух. Через некоторое время он положил их на плечи Белзинджер. Та продолжала целовать его. Наконец, он крепко обнял ее.
Павлик взглянул на Элиш.
– Жаль, что, когда я пьяный, у меня ничего не получается, – сказал он.
– У меня тоже, – ответила Элиш.
Грини посмотрел на собачку, спящую на полу, и нахмурился.
– Ох уж эти белые! – прошептал он.
