Крутой детектив США. Выпуск 2 - [25]

Это длилось около пяти минут, затем он осушил стакан и отставил его.

— Расслабься, дружище, — сказал я.

Он повторил мне все, что уже высказал, велел утихомириться и встал с табурета. Я подождал, пока он выйдет за дверь, и только тогда рассмеялся. Полицейским быть нелегко. Во всяком случае, возглавлять городскую полицию. А может быть, на нем сказывались годы. Лет шесть назад его ничто не могло вывести из равновесия, даже убийство или обнаженная красотка с маргаритками в волосах.

Приблизился бармен и спросил, не хочу ли я еще выпить. Я отказался и бросил ему четверть доллара разменять, затем взял десятицентовик и пошел к телефону-автомату. В справочнике значилось, что Маленький театр находится в Гринич-Виллидж, а девица с низким голосом сообщила мне, что мисс Ли репетирует, и если я ее друг, то могу подъехать.

Театр помещался в старом амбаре, фронтон которого украшали афиши, что производило жалкое впечатление. Утро превратилось в жаркий полдень, воздух в амбаре был влажным и пропитанным парфюмерными запахами. Коротконогая особа в римской тоге впустила меня, заперла за мной дверь и вильнула бедрами в направлении шума, чтобы показать мне дорогу. Из расшатанных дверей вышли еще две красотки в тогах, перекурить. Они встали под светом единственной лампы, слишком свежие, чтобы казаться реальными в эту жару, и закурили, не видя меня в тени.

И тут я понял, почему они такие свежие. Одна из них распахнула тогу и встала, положив руки на бедра; под тогой не было абсолютно ничего. Коротконогая объявила:

— Эллен, у нас посетитель.

Эллен наконец заметила меня, улыбнулась и произнесла:

— Как мило!

Поправить тогу она даже не подумала. Я сказал:

— Представление что надо.

Коротконогая ухмыльнулась, как будто пожалела, что сама не додумалась распахнуть тогу. Затем она почти втолкнула меня в дверь.

Внутри пара вентиляторов на полу гоняла воздух, создавая впечатление свежести. Я ослабил галстук, расстегнул рубашку и постоял несколько мгновений, привыкая к сумраку. Вокруг штабелями стояли похоронного вида кресла, задрапированные тканью. На шаткой сцене стояло еще несколько фигур в тогах и несколько центурионов, а недомерок в теннисных шортах, с волосатыми ногами кричал на них фальцетом, стуча сценарием по старому пианино.

Найти Маршу было нетрудно. Позади нее горела лампочка, высвечивая прекрасные изгибы тела под тогой. Она была здесь самой красивой, даже с загримированным синяком, а насколько я мог видеть со своего места, ей было с кем соревноваться.

Субъект с волосатыми ногами объявил десятиминутный перерыв, и коротконожка крикнула Марше что-то, чего я не расслышал. Она спрыгнула со сцены и бегом направилась в мою сторону.

Своими теплыми руками она дружески сжала мои ладони.

— Ты получил мою посылку, Майк?

— Да. Пришел лично поблагодарить тебя.

— Как малыш?

— Прекрасно. Про меня лучше не спрашивай, я нагрублю в ответ. Вчера вечером кто-то пытался проломить мне череп. К счастью, голова у меня крепкая.

Она подошла ко мне вплотную, провела рукой по волосам, нашла шишку и сморщила нос.

— Ты не знаешь, кто это сделал?

— Нет. Если бы знал, ублюдок уже лежал бы в больнице.

Марша взяла меня за руку.

— Давай посидим немножко. Так мне легче тебя жалеть.

— А зачем вообще меня жалеть?

Подбитый глаз прищурился ровно настолько, чтобы придать ей демонический вид.

— Будь я идиоткой, я бы сказала почему, Майк, — проговорила она. — Можно мне притвориться идиоткой?

Если когда-нибудь я страстно хотел поцеловать женщину, то как раз в тот момент. Правда, на ней было слишком много грима, а вокруг слишком много зрителей.

— Попозже. Может быть, сегодня вечером. Вот тогда можешь быть идиоткой. — Я усмехнулся, и ее губы сложились в улыбку, говорившую о многом.

Когда мы выкурили по паре сигарет, я откинулся на стуле и пристально посмотрел на нее.

— У нас еще одно убийство, киска.

Ее сигарета остановилась на полпути к губам, а голова медленно повернулась.

— Парень по имени Мэл Хукер. Он был лучшим другом Деккера. Знаешь, Марша, мне кажется, за всем этим кроется гораздо больше, чем мы думали.

— Цепная реакция, — тихо проговорила она.

— Что-то в этом роде. Не слишком много потребовалось, чтобы она началась. Если быть точным, три сотни долларов и ожерелье.

Марша кивнула, закусив губу.

— Мой сосед-плейбой был вынужден поместить деньги в банк, чтобы не держать их дома в сейфе. Ему пригрозили отказать в найме квартиры, если он не пойдет навстречу. В доме все знают о случившемся и подняли страшный шум. Очевидно, возможность быть избитым мало привлекает, особенно когда взломщик звереет, перепутав сейфы.

— Ты легко отделалась. Он мог убить тебя.

Ее плечи конвульсивно дернулись.

— Что ты собираешься делать, Майк?

— Продолжать поиски. Поднять достаточно шума, чтобы навлечь на себя неприятности. Иногда так легче добиться успеха.

— А тебе… тебе это надо? — Ее взгляд стал нежным, а ладонь мягко сжала мою руку.

— Надо, детка. Так уж я устроен. Ненавижу убийц.

— Но неужели ты обязательно должен быть… таким безрассудным?

— Так мне больше нравится. А потом я расправлюсь с ними.

— О Боже! Майк, прошу тебя…

— Слушай, детка, с волками жить — по-волчьи выть. Сначала все казалось понятным, оставалось только поймать подонка, который сидел за рулем. Так это сначала выглядело. Теперь мы получили имена, которые принадлежат отнюдь не мелким сошкам. Здесь замешаны Тин, Гриндл и еще один тип, который уже давно умер, но все еще напоминает о себе… Его звали Чарли Фаллон, и я слышу это имя повсюду.