Крутой детектив США. Выпуск 2 - [21]

— Майк?

Я узнал голос Пэта.

— Да, я. Вернее, то, что от меня осталось.

— Что случилось? — Он говорил резко и нетерпеливо.

— Ничего. На меня напали в моей собственной квартире и чуть не размозжили голову, вот и все. Ублюдок сбежал.

— Слушай, давай сюда как можно скорее, понял? Бегом.

— В чем дело?

— Неприятность, и по твоей вине, мой друг. Черт побери, Майк, сколько раз я должен напоминать тебе, чтобы ты не совал нос в дела полиции!

— Минутку…

— К черту! Приходи, пока за тобой не послал окружной прокурор. Произошло еще одно убийство, и в деле фигурирует твое имя.

Я повесил трубку и пожелал своей голове взорваться, если ей так хочется.

Вдруг пожилая дама коротко вскрикнула и сломя голову бросилась к ребенку. Он на четвереньках подползал к моему револьверу, лежавшему на полу под столом. Она ногой отшвырнула револьвер и усадила ребенка к себе на колени.

Боже, что же это будет за день!

Кто-то опять стоял за дверью, но на этот раз не успели постучать второй раз, как я распахнул дверь и приготовился нанести удар прямо в зубы. Мальчик в униформе спросил:

— Вы Майкл Хаммер?

Кивать головой было больно, и я утвердительно промычал.

Он вручил мне коробку длиной около двух футов и протянул блокнот:

— Из магазина детских товаров. Распишитесь здесь, пожалуйста.

Я нацарапал свое имя, вручил ему четверть доллара и внес коробку в комнату. В ней лежал комплект детской одежды с запиской: «Дорогой Майк! Мужчины никогда не справляются с такими делами, так что я подобрала кое-что из одежды для малыша. Сообщите, подходит ли она. Марша».

Сестра все еще подозрительно изучала меня. Я опустился в мягкое кресло.

— Разрешите мне кое-что объяснить. Отец ребенка погиб, его убили. Мальчик сирота, и я пытаюсь выяснить, кто сделал его сиротой. Кому-то это не нравится, и мне дают знать об этом. Но меня это не остановит. Может, это случится опять, может, нет, но вы окажете мне и ребенку огромную услугу, если смиритесь с таким положением дел, пока все не уляжется. Сможете?

Секунду лицо ее оставалось бесстрастным, затем расплылось в улыбке.

— Я… мне кажется, я понимаю.

— Вот и хорошо. Сейчас все делается для того, чтобы ребенок получил постоянный приют. Это будет скоро. — Я пощупал затылок и поморщился.

— Дайте-ка взглянуть на вашу голову, — сказала она.

Она передала мне ребенка, пока осматривала опухоль. Я бы ничуть не удивился, если бы она обнаружила дырку, в которую можно засунуть палец. Наконец она встала, удовлетворенная осмотром, и взяла ребенка.

— Похоже, ничего страшного нет, но на вашем месте я бы все-таки показалась врачу.

Я обещал ей, что покажусь.

— Знаете, мистер Хаммер, я видела много страданий. Это для меня не ново. Единственное, о чем я прошу, — не допускайте всего этого до ребенка.

— Ребенка ничто не потревожит. Я позабочусь об этом. Значит, все будет в порядке?

— Я буду заботиться о нем, как о своем. — Она помолчала и нахмурилась. — Город наводнен бешеными собаками.

— Я убиваю бешеных собак, — сказал я.

— Да, я слышала об этом. Всего хорошего, мистер Хаммер.

Я отдал ей коробку с одеждой, поднял револьвер с пола и проводил ее до двери.

Голова все еще раскалывалась, и я попробовал починить ее с помощью горячего душа. Это помогло, еще больше помогла яичница с беконом. Она пробудила меня к жизни до такой степени, что я вспомнил слова Пэта насчет того, что мое имя связано с убийством. А у меня не хватило ума спросить, о ком он говорит…

Я попытался выяснить это по телефону, но Пэта нигде не могли разыскать. Я положил трубку, нашел в справочнике номер Марши и позвонил ей. Усатая сиделка подняла трубку и сказала, что мисс Ли только что ушла на репетицию в Маленький театр и вернется днем.

Черт побери! Теперь мне придется идти в полицейское управление и предстать перед инквизицией. К тому времени, когда я вышел на улицу, ноги мои немного ожили, а подъехав к зданию управления, я был уже почти в норме.

Во всяком случае, мысль о глотке пива и сигарете не вызывала у меня приступа тошноты.

Они были счастливы видеть меня. Похоже, они надеялись, что я не приду и им придется тащить меня силой. Напряженные улыбки и короткие резкие фразы проводили меня в комнату, где я должен был сидеть, обливаясь потом, готовый расколоться после первого же вопроса.

Я вынул сигарету. Мальчик с заостренным личиком, считавшийся помощником прокурора, молча глазел на меня, не осмеливаясь вымолвить ни слова. Он уселся за стол, стараясь напустить на себя важный и грозный вид. Это было противно.

Когда я уже начал ломать голову, долго ли они собираются меня выдерживать, в коридоре раздался шум, и я услышал, как голос Пэта поминает кому-то Каина. Дверь распахнулась, и он вошел с застывшим от ярости лицом.

Я сказал:

— Привет, Пэт.

Ответа не последовало.

Пэт подошел к столу и нагнулся так, что его лицо оказалось на расстоянии дюйма от помощника прокурора. Казалось, он сдерживается, чтобы не вцепиться мальчишке в глотку.

— С каких это пор ты возложил на себя обязанности полицейского управления? Пока еще я возглавляю отдел по расследованию убийств и, если происходит убийство, занимаюсь им лично, понятно? Мне следовало бы отодрать тебе уши за такие фокусы!