Крутой детектив США. Выпуск 2 - [18]

Я засмеялся:

— Вы говорили об этом прокурору?

Она демонически усмехнулась:

— Угу. Я сказала об этом в шутливой форме и не поручусь, что он не пошел и собственноручно не задернул все шторы. Теперь меня все ненавидят. — Она замолчала, выглянула в окно, потом с любопытством взглянула на меня. — Куда мы едем?

— Спросить одного парня о другом парне, — сказал я.

Она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Открыла она их, когда я припарковался на Пятьдесят второй улице. Служитель взял мои ключи и вручил мне билет. Вечер только начинался, и пивные заведения вдоль улицы открывали двери.

Эллен потянула меня за руку.

— Мы не очень напьемся сегодня?

— Вы часто бываете здесь?

— Иногда. Я не очень люблю такие места. Куда мы идем?

— В «Стеклянный бар».

— Притон педерастов, — сказала она с отвращением. — Последний раз, когда я была там, три женщины попытались меня лапать, а парень, который был со мной, нашел это очень забавным.

— Черт побери, хотел бы я быть на месте тех женщин, — засмеялся я.

— Будете, будете. — Она говорила, как о само собой разумеющемся, и отнюдь не безразлично. У меня опять по спине побежали мурашки.

В «Стеклянном баре» кругом был хром и пластик, стекло существовало, только чтобы из него пить. Стойка бара полукругом возвышалась близ двери, задняя часть зала была занята столиками и эстрадой для оркестра. Ударник разогревал свои инструменты, пара красоток извивалась в такт его диким ритмам, а горстка лиц подозрительного вида кидала на них вожделенные взгляды.

Я швырнул шляпу рыжей девице в окошко гардероба. Рыжая сунула мне картонку с номером, и я спросил ее:

— Дикси Купер уже здесь?

Она наполовину высунулась из окошка и обвела взглядом комнату.

— Не вижу. Наверное, он в задней комнате. Пришел полчаса назад.

Я поблагодарил ее и взял Эллен за руку. Мы выпили на скорую руку у стойки и протолкались сквозь толпу к задней комнате; девицы все еще извивались, а ударник не выказывал никаких признаков усталости. Он не спускал глаз с вихляющихся бедер, а странные личности перебрались за столик ближе к эстраде.

Были заняты только четыре столика, но публика, сидящая там, не походила на тех, кого я искал. У стены сгорбился в кресле парень, читающий бульварную газетенку и потягивающий пиво. У него был низкий лоб, а челюсть, когда он читал, шевеля губами, выдвинулась углом вперед. Какой-то крашеный тип, сидевший по другую сторону стола, пытался втянуть его в разговор, но в ответ слышал время от времени только невнятное бормотание.

Крашеный поднял голову и улыбнулся мне, но улыбка застыла в гримасе отвращения, когда он увидел Эллен. Я сказал:

— Дуй отсюда, Жозефина, — и он, выгнув дугой брови, засеменил прочь.

Тип с торчащей вперед челюстью даже не взглянул на меня.

Эллен не стала дожидаться приглашения. Она уселась в кресло и облокотилась на стол в ожидании самого смешного. Тип с торчащей челюстью прервал чтение, чтобы спросить:

— Чего надо?

Я вынул пистолет, сунул между его глазами и газетой и позволил насладиться зрелищем, пока он не побелел до кончиков ушей. Тогда я тоже сел.

— Ты Дикси Купер?

Его голова повернулась, как будто кто-то дернул за веревочку.

— Да, — он почти шептал, не спуская глаз с моего оттопыривающегося пиджака.

— Был такой парень, — сказал я, — Уильям Деккер; недавно он просил у тебя взаймы, а сейчас мертв.

Купер дважды облизал губы и попробовал покачать головой.

— Слушай, я…

— Заткнись.

Его глаза, казалось, подернулись блестящей пленкой.

— Кто его убил? — спросил я.

— Клянусь богом, приятель я… Боже… Я не убивал его, клянусь…

— Ты сукин сын, когда ты стал давить на него, чтобы получить свои грязные деньги, он был вынужден пойти на кражу, чтобы заплатить.

На этот раз его взгляд оторвался от моего пиджака и встретился с моим. Его верхние зубы оголились, а голова забавно затряслась.

— Я не понимаю… На него никто не давил. Он заплатил. Я дал ему тысячу, а через два дня он мне ее вернул. Клянусь, я…

— Погоди. Он вернул тебе все деньги?

Его голова качнулась.

— Да. Все целиком.

— Ты знаешь, зачем они были ему нужны?

— Я думаю, он играл на бегах.

— Он проиграл. Это значит, что он оплатил и долг, и свои потери. Где он достал деньги?

— Откуда мне знать? Он заплатил мне, я уже говорил.

Дикси охватила дрожь, когда я с усмешкой взглянул на него.

— Ты знаешь, что с тобой будет, если я выясню, что ты лжешь?

Наверное, он знал. Он оскалился так, что оголились десны. Каким-то образом он справился со своими зубами и произнес:

— Я могу доказать! Он отдал мне долг в баре Берни Хермана. Спроси Берни, он видел, как тот платил, и должен вспомнить, потому что я угостил всех присутствующих.

Я опять усмехнулся, вытянул свою сорокапятку, передал ее под столом Эллен и сказал:

— Спрошу, мой мальчик. А ты веди себя прилично. Эллен, если он попытается сбежать, всади ему пулю в ногу.

Она была превосходной актрисой — даже не сменила улыбки, только придала ей убийственно женственную окраску, и не намеренно, а просто потому, что ее это зрелище страшно развлекало и она наслаждалась каждой его минутой.

Я вышел к телефону, нашел номер Берни Хермана, переговорил с ним и услышал то же самое, что и от Дикси. Вернувшись к столу, я обнаружил их в прежней позе, только у Дикси пересохло во рту.