Крутой детектив США. Выпуск 2 - [11]

Я не мог больше сдерживаться и рассмеялся, но не убрался.

— Одна половина вас — самое прекрасное, что я когда-либо видел, — ухмыльнулся я.

— Я наполовину благодарю вас, — ответила она с усмешкой. — Можете идти, если хотите, миссис Росс. Вы вернетесь в пять?

Сиделка ответила утвердительно и взяла свое пальто. Я понадеялся, что за время своего отсутствия она побреется.

— Садитесь, мистер Хаммер. Могу я предложить вам выпить?

— Спасибо, я налью сам. Просто скажите, где что стоит.

Мой ангелок поднялся и, как в вуаль, завернулся в полупрозрачный пеньюар.

— Черт побери, я сама налью. Вести жизнь инвалида просто невыносимо. А все обращаются со мной, как с калекой. Сиделка выступает в качестве «уважения со стороны администрации», которая надеется, что я не подам в суд за то, что так плохо охраняется их собственность. Она хорошо готовит, иначе я бы попросила, чтобы они оставили ее при себе.

Она прошла к буфету, я не мог отвести от нее глаз. Никакого нарочитого покачивания бедрами; просто дивная ровная походка, которая выражала больше, чем извивающееся тело танцовщицы. Ее ноги, касаясь нейлона пеньюара, заставляли его потрескивать и прилипать к телу, пока каждый изгиб не обозначился под белой дымкой, слегка просвечивая розоватыми полутонами.

У нее были рыжевато-каштановые волосы, свободно ниспадавшие на плечи, глаза того же цвета и рот, к которому страшно хотелось прижаться губами. Вероятно, Марша только что вышла из ванной, потому что от нее исходил запах свежести и мыла без всякой примеси духов.

Когда она повернулась, в руках у нее было два стакана; направляясь ко мне, она выглядела еще более хорошенькой, чем со спины. Хорошо развитая грудь подчеркивала ширину плеч и мягкие очертания живота, беспечно возвышаясь под нейлоном и как бы стараясь вырваться на волю.

Я полагал, что она слишком занята стаканами, чтобы заметить мой взгляд, но ошибался. Она вручила мне стакан и спросила:

— Ну как, я прошла?

— Что?

— Проверку я прошла?

— Если бы я был в состоянии что-либо произнести, я бы только присвистнул, — ответил я. — Я устал смотреть на женщин в одежде, которая делает их похожими на никак не распускающийся тюльпан. Среди коротких стрижек и кудряшек так приятно для разнообразия увидеть женщину с волосами.

— Довольно сомнительный комплимент, если я в этом что-то понимаю. Каким любовником вы были бы!

Я пристально поглядел на нее:

— Не обольщайтесь.

Она взглянула на меня так же пристально:

— Нисколько.

Мы подняли бокалы в молчаливом тосте и сделали по глотку.

— Что ж, мистер Хаммер…

— Майк.

Ее губы раздвинулись в улыбке:

— Майк. Очень вам подходит. Зачем вы хотели меня видеть?

— Для начала я хочу знать, почему вы кажетесь мне такой чертовски знакомой. Даже с этим фонарем вы мне напоминаете кого-то, кого я видел раньше.

Ее руки пробежались по пеньюару.

— Спасибо, что вспомнили. — Она перевела взгляд на стоявшее в углу пианино с фотографией на нем.

Я взял бокал и подошел к пианино; на этот раз я действительно присвистнул.

Это был большой снимок Марши в платье периода гражданской войны, лиф которого прикрывал тело лишь дюймов на шесть выше талии, далее предоставляя одерживать верх природе. Гримеру не пришлось много трудиться, чтобы превратить ее в самую прекрасную женщину, которую я только видел. Она была моложе в момент съемки, но что касается меня… Я бы предпочел Маршу теперешнюю. Время пошло ей только на пользу. Почти скрытая рамкой, на фотографии стояла надпись, что снимок сделан компанией «Аллертон».

Марша была мне знакома, потому что я много раз видел ее раньше. Да и любой другой тоже. Десять лет назад она была восходящей звездой Голливуда.

— Дни былые, — сказала она.

Я поставил фотографию на место и сел напротив Марши, чтобы лучше ее видеть. На нее стоило посмотреть, и ей не надо было закидывать ногу на ногу, чтобы привлечь внимание. Ноги тоже были хороши.

— Удивительно, что я забыл вас, — сказал я.

— Многие забыли. У зрителей память короткая.

— Как получилось, что вы ушли из кино?

— О, это печальная, но простая история. Возможно, вы читали об этом. Был один тип… На эпизодических ролях, но обаятельный, подлец. Ухаживал за мной в расчете создать себе рекламу и продвинуть собственную карьеру. Я была безумно влюблена в него, пока не обнаружила, что в свободное время он поигрывает с моей секретаршей. По глупости я предала это огласке, и он сказал мне, что использовал меня. Оказавшись объектом насмешек, я пригрозила ему, что, если он еще раз увидит ее, его в Голливуде занесут в черный список. В го время я еще имела достаточный вес, чтобы пережить этот скандал. Как бы то ни было, он сказал моей секретарше, что никогда больше с ней не встретится, и она быстренько удалилась. Вы знаете Голливуд. Это послужило плохой рекламой и совершенно выбило меня из седла. Прежде чем они разорвали контракт со мной, я сама отказалась от него и уехала на восток, где выгодно поместила свои деньги, что позволяет мне жить, как я хочу.

Я оглядел комнату. Она вмещала в себя состояние в виде хорошо подобранной мебели. Картины на стенах тоже не были дешевыми копиями. Каждая из них, наверное, оценивалась четырехзначной цифрой. Если это было скромное существование, я бы тоже хотел так пожить.