Крушение - [2]
— Люблю, когда они стоят на столе. Но если надо за ними идти…
— Тебе и так нечего делать, а ты еще пререкаешься. Да, не забудь еще хлеб. И накрой на стол.
Николя встал перед ней как истукан. На нем была голубая тенниска. Наверно, потому что она сказала ему, что ей больше нравится красная.
— Зачем мне бегать в поисках работы, когда ты можешь прямо сейчас нанять меня в домработницы. У тебя есть деньги?
Она открыла сумочку, достала десятифранковую купюру и тут же спохватилась:
— Вчера я тебе давала пять франков на хлеб. Сдачу ты мне не вернул.
— Точно. Совершенно забыл, подожди секунду.
Николя роется в карманах с честным и деланно озабоченным видом.
— Куда же я мог их задевать?.. — бормочет он. — А, вспомнил! Я купил сигареты.
— Ничего себе!
— Как только я начну зарабатывать на жизнь, я все тебе возмещу, — с пафосом произносит он.
— Нельзя так много курить!
— Почему? Посмотри на моего отца.
Франсуазе казалось, что в последнее время Николя доставляет особое удовольствие употреблять в разговоре слово «отец». Видимо, это было для него своего рода компенсацией. Она протянула ему десять франков, мельком глянула на себя в зеркало, открыла дверь и стремглав понеслась вниз по лестнице.
Директор «Топ-Копи» был с ней крайне обходителен и в обмен на напечатанное вручил рукопись, состоявшую из двухсот страниц. Она покинула офис очень довольная — сдав одну работу, можно было сразу же приниматься за следующую. За две недели она получит четыреста пятьдесят франков. Своего рода рекорд! Когда Франсуаза выходила из метро на станции «Бак», солнце ослепило ее. Было уже начало октября, а лето все еще продолжалось. На улице царило веселое оживление. Она шла прямиком в кафе «Обриан», в котором обосновался Александр. Ей нередко приходилось вот так заходить за ним в это кафе, поскольку он совершенно забывал о времени. Александр, как обычно, сидел за своим столиком в глубине зала. Перед ним стояла чашка кофе со сливками. Его бумаги были разложены и на приставном столике, и на диванчике. Русско-французский и франко-русский словарь служил ему подставкой для пачки сигарет, пепельницы и большой коробки хозяйственных спичек. Александр писал. Пепел с его сигареты падал на лацкан пиджака.
— А, это ты, — пробормотал он, заметив, что Франсуаза садится рядом с ним.
К их столику подошел официант, чтобы принять заказ.
— Нет, спасибо, ничего не надо. Мы сейчас уходим.
Официант отошел. Александр прочел несколько строк в лежавшей слева от него русской книжке и, немного подумав, начал быстро писать. На губах у него появилась заговорщическая улыбка. Франсуаза смотрела на эту сильную, с выступавшими венами руку, которая скользила по бумаге. Усердие Александра ее забавляло. То, что он был ее мужем, порой все еще казалось ей невероятным.
— Тебе много осталось? — поинтересовалась она.
— Нет-нет…
— У Николя встреча в половине третьего на рю де Пирамид. Может, хоть с этим магазином кожаных изделий что-нибудь выгорит.
— Как же, надейся!
Она взглянула на Александра с удивлением. У него на лице было то же выражение довольного жизнью лодыря, что и у его сына.
— Один шанс из тысячи, — продолжал Александр. — Лучше бы он от моего имени зашел к Брекошону.
— К кому?
— К Брекошону. Я тебе сто раз о нем говорил. У него книжный магазин на бульваре Сен-Жермен. Я тут недавно его встретил, и он дал мне понять, что у него могла бы найтись работа для Николя.
— И ты только сейчас мне об этом говоришь?! — воскликнула Франсуаза. — Но ведь это же так важно, Александр!
— О да, важно! Учитывая, сколько он там сможет заработать…
Александр расправил плечи и, положив руки по обеим сторонам своей рукописи, откинулся на спинку диванчика. Растрепанная бледная девица, с черными кругами вокруг глаз, виляя бедрами, пробиралась к ним между столиками.
— Добрый день, месье. Здравствуй, Франсуаза. Что поделываешь?
Это была Колетт Люше, студентка Школы восточных языков. Не очень хорошенькая, но с чувственным взглядом и большим красивым ртом, она всегда пользовалась успехом у ребят.
— Да ничего особенного, — ответила Франсуаза.
— А почему ты больше не ходишь на занятия?
— Много дел дома.
— Ну, понятно. Ты не видела Альбера?
— Нет.
Франсуаза не знала, о каком Альбере идет речь. Колетт Люше отошла от их столика. В своем облегающем ядовито-зеленом трикотажном платье она прохаживалась среди посетителей, пробегая ищущим взглядом по их лицам. Было ясно, что она ждет приглашения выпить стаканчик. Колетт покинула кафе с видом оскорбленного достоинства. Александр подозвал официанта и, отдавая ему свои бумаги и книги, попросил:
— Положи это там у себя около кассы, я сегодня еще вернусь.
Дома они увидели накрытый стол и ожидавшего их Николя, который, развалясь в кресле, держал перед глазами газету. На кухонном столе стояли заливные яйца, запеченный в тесте паштет и мясной салат в салатнице.
— Это что еще такое! — возмутилась Франсуаза.
— Я подумал, что это будет лучше, чем твои ножки в сухарях, — ответил Николя, не меняя позы.
— Возможно, но и в три раза дороже.
— А вот и нет. За все про все я им остался должен всего одиннадцать франков.
Александр прыснул со смеху, и Франсуаза бросила на него гневный взгляд.
Кто он, Антон Павлович Чехов, такой понятный и любимый с детства и все более «усложняющийся», когда мы становимся старше, обретающий почти непостижимую философскую глубину?Выпускник провинциальной гимназии, приехавший в Москву учиться на «доктора», на излете жизни встретивший свою самую большую любовь, человек, составивший славу не только российской, но и всей мировой литературы, проживший всего сорок четыре года, но казавшийся мудрейшим старцем, именно он и стал героем нового блестящего исследования известного французского писателя Анри Труайя.
Анри Труайя (р. 1911) псевдоним Григория Тарасова, который родился в Москве в армянской семье. С 1917 года живет во Франции, где стал известным писателем, лауреатом премии Гонкуров, членом Французской академии. Среди его книг биографии Пушкина и Достоевского, Л. Толстого, Лермонтова; романы о России, эмиграции, современной Франции и др. «Семья Эглетьер» один роман из серии книг об Эглетьерах.
1924 год. Советская Россия в трауре – умер вождь пролетариата. Но для русских белоэмигрантов, бежавших от большевиков и красного террора во Францию, смерть Ленина становится радостным событием: теперь у разоренных революцией богатых фабрикантов и владельцев заводов забрезжила надежда вернуть себе потерянные богатства и покинуть страну, в которой они вынуждены терпеть нужду и еле-еле сводят концы с концами. Их радость омрачает одно: западные державы одна за другой начинают признавать СССР, и если этому примеру последует Франция, то события будут развиваться не так, как хотелось бы бывшим гражданам Российской империи.
Личность первого русского царя Ивана Грозного всегда представляла загадку для историков. Никто не мог с уверенностью определить ни его психологического портрета, ни его государственных способностей с той ясностью, которой требует научное знание. Они представляли его или как передовую не понятную всем личность, или как человека ограниченного и даже безумного. Иные подчеркивали несоответствие потенциала умственных возможностей Грозного со слабостью его воли. Такого рода характеристики порой остроумны и правдоподобны, но достаточно произвольны: характер личности Мвана Грозного остается для всех загадкой.Анри Труайя, проанализировав многие существующие источники, создал свою версию личности и эпохи государственного правления царя Ивана IV, которую и представляет на суд читателей.
Анри Труайя – знаменитый французский писатель русского происхождения, член Французской академии, лауреат многочисленных литературных премий, автор более сотни книг, выдающийся исследователь исторического и культурного наследия России и Франции.Одним из самых значительных произведений, созданных Анри Труайя, литературные критики считают его мемуары. Это увлекательнейшее литературное повествование, искреннее, эмоциональное, то исполненное драматизма, то окрашенное иронией. Это еще и интереснейший документ эпохи, в котором талантливый писатель, историк, мыслитель описывает грандиозную картину событий двадцатого века со всеми его катаклизмами – от Первой мировой войны и революции до Второй мировой войны и начала перемен в России.В советское время оригиналы первых изданий мемуаров Труайя находились в спецхране, куда имел доступ узкий круг специалистов.
Вашему вниманию предлагается очередной роман знаменитого французского писателя Анри Труайя, произведения которого любят и читают во всем мире.Этаж шутов – чердачный этаж Зимнего дворца, отведенный шутам. В центре романа – маленькая фигурка карлика Васи, сына богатых родителей, определенного волей отца в придворные шуты к императрице. Деревенское детство, нелегкая служба шута, женитьба на одной из самых красивых фрейлин Анны Иоанновны, короткое семейное счастье, рождение сына, развод и вновь – шутовство, но уже при Елизавете Петровне.
«Альфа Лебедя исчезла…» Приникший к телескопу астроном не может понять причину исчезновения звезды. Оказывается, что это непрозрачный черный спутник Земли. Кто-же его запустил… Журнал «Искатель» 1961 г., № 4, с. 2–47; № 5, с. 16–57.
Бабур — тимуридский и индийский правитель, полководец, основатель государства Великих Моголов (1526) в Индии. Известен также как поэт и писатель.В романе «Бабур» («Звездные ночи») П. Кадыров вывел впечатляющий образ Захириддина Бабура (1483–1530), который не только правил огромной державой, включавшей в себя Мавераннахр и Индию, но и был одним из самых просвещенных людей своего времени.Писатель показал феодальную раздробленность, распри в среде правящей верхушки, усиление налогового бремени, разруху — характерные признаки той эпохи.«Бабур» (1978) — первое обращение художника к историческому жанру.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Франс Эмиль Силланпя, выдающийся финский романист, лауреат Нобелевской премии, стал при жизни классиком финской литературы. Критики не без основания находили в творчестве Силланпя непреодоленное влияние раннего Кнута Гамсуна. Тонкая изощренность стиля произведений Силланпя, по мнению исследователей, была как бы продолжением традиции Юхани Ахо — непревзойденного мастера финской новеллы.Книги Силланпя в основном посвящены жизни финского крестьянства. В романе «Праведная бедность» писатель прослеживает судьбу своего героя, финского крестьянина-бедняка, с ранних лет жизни до его трагической гибели в период революции, рисует картины деревенской жизни более чем за полвека.
Новый роман П. Куусберга — «Происшествие с Андресом Лапетеусом» — начинается с сообщения об автомобильной катастрофе. Виновник её — директор комбината Андрес Лапетеус. Убит водитель встречной машины — друг Лапетеуса Виктор Хаавик, ехавший с женой Лапетеуса. Сам Лапетеус тяжело ранен.Однако роман этот вовсе не детектив. Произошла не только автомобильная катастрофа — катастрофа постигла всю жизнь Лапетеуса. В стремлении сохранить своё положение он отказался от настоящей любви, потерял любимую, потерял уважение товарищей и, наконец, потерял уважение к себе.
Жизнь трех поколений английской семьи, описанная с любовью и теплотой, яркие характеры героев, увлекательный сюжет, в основе которого – тайна, сама атмосфера этой жизни, лирическая тональность повествования, – все это сделало роман известной писательницы Розамунды Пилчер бестселлером, полюбившимся читателям многих стран.
Роман «Начать сначала» на русском языке публикуется впервые. Его героиня молода, но ее характер привлекателен: нежная, спокойная Эмма обладает удивительным даром притягивать к себе людей. Однако она готова взорвать размеренность устоявшейся жизни. Наступает время перемен. Пришла пора ей и ее близким по-иному посмотреть друг на друга.
Пятеро не слишком счастливых людей по воле обстоятельств оказываются в одном доме на севере Шотландии. Розамунда Пилчер с теплой, доброй улыбкой рассказывает о своих героях, и читатель начинает верить, что приближающееся Рождество обязательно принесет в их жизнь чудесные перемены. Новый роман известной английской писательницы отличают лиризм, мягкий юмор и неожиданные повороты сюжета.
Роман классика американской литературы Джона Стейнбека «К востоку от Эдема» («East of Eden», 1952), по определению автора, главная книга всего его творчества. Это — своего рода аллегория библейской легенды о Каине и Авеле, действие которой перенесено в современную Америку; семейная сага, навеянная историей предков писателя по материнской линии.